Страница 11 из 128
— Наверное, вчера. Еще до того, как Сережа пропал. Я же не получила денег.
— И ничего не ели?
— Конечно, нет. Слушайте, какая разница? — Полина начала сердиться. В ее мягком голосе зазвучали металлические нотки.
— Большая разница, — ответил Игорь, перегибаясь к заднему сиденью и доставая оттуда пакет с термосом и бутербродами. — Если вы не будете пить и есть, то скоро у вас не будет сил на поиски. А если вы умрете, то ему вообще никто не поможет. Давайте-ка, ну!
Он протянул Полине походную пластмассовую чашку с крепким, терпким, настоявшимся в термосе чаем. Над чашкой поднималась тонкая струйка пара.
Полина пила и оживала. Погас лихорадочный блеск в ее глазах, и кожа, порозовев, стала не такой бледной. Игорь заставил ее съесть бутерброд. Бутерброд был огромный: на толстом, увесистом куске белого хлеба лежали неровные, кое-как нарезанные куски вареной колбасы. Чтобы откусить, Полине приходилось широко открывать рот.
— Какие же еще чудеса у вас там, в вашей сумке? — снова спросил Игорь.
— Ничего особенного, — ответила Полина, слизнув хлебную крошку, которая прилипла к уголку рта. — Набор открыток с шедеврами живописи. Сережина любимая книжка, пара игрушечных машинок, робот. Немного нижнего белья. Только самые нужные вещи.
— Надо же. У кого-то еще остались любимые вещи.
— У человека должно быть что-то свое. К тому же, вещи помнят. У меня с собой Сережкина распашонка. Я рожала его шесть лет назад и почти не помню, какой он был, когда родился. Но стоит мне взять в руки распашонку, я чувствую его вес, тепло его кожи, запах. Волосы шелковые, кожа тонкая, с легким бархатным пушком. Еще помню, как он кривил рот перед тем, как заплакать, и как спал — завернутый в пеленку, маленькая серьезная личинка. Мой любимый мальчик…
Она отвернулась, пряча подступившие слезы, откусила от бутерброда.
— Я без раздумий отдала бы все вещи за Сережу. Но пока такой обмен не требуется, пусть это будет у меня. Так я чувствую себя человеком.
Она доела молча, выпила еще одну чашку чая, и они медленно тронулись дальше.
— Вы заметили новую разметку на дороге? — спросила Полина.
— Вы про желтые полосы? Да, заметил. Но я понятия не имею, зачем она.
— Может быть, для новых летающих машин? Вы их видели?
— Да, видел одну.
— Ну, так как вы думаете?
— Я не знаю. Какой смысл в этом разбираться, если завтра машины сдадут в утиль, а на разметку положат новый асфальт? Переменность…
— Да, я знаю про переменность. Но мне кажется важным понять хоть что-то из того, что происходит вокруг. — Полина помолчала, потом добавила: — Я почти поверила вам, когда вы говорили, что переменность дарит нам безопасность. Но меня тревожит взрыв, который мы слышали.
— Я бы не стал беспокоиться, — ответил Игорь. — Может быть, сносили какую-нибудь старую рухлядь. Или звук был просто похож на взрыв. Мы даже предположить с вами не можем, что они еще сегодня изобрели. Вот вы удивились летающим машинам?
— Нет.
— Я тоже. Абсолютно не удивился. Так что не переживайте…