Страница 10 из 128
Игорь был убежден, что ни один человек не может найти другого в условиях переменности, но заставил себя промолчать. Полина шмыгнула носом, выпрямилась и поудобнее перехватила свои многочисленные вещи. Ее правая рука взялась за ручку пассажирской двери.
— Я пойду, — сказала она похожим на пение окарины голосом. — Игорь, спасибо, что приехали — вы очень помогли. Мне нужна была передышка. Просто минута. Но я не могу больше просто сидеть в машине. Не могу.
Она дернула ручку, но старая дверь не открылась, тогда Полина вцепилась в нее двумя руками и стала лихорадочно трясти.
— Стойте, — Игорь наклонился и положил свою ладонь на ее тонкие руки, чтобы она перестала. — Что вы собираетесь делать? Куда бежать?
Полина, упрямо отвернувшись, смотрела в окно. Игорь слышал, как тяжело она дышит.
— Нам нужен четкий план. Искать мальчишку…
— Сережу, — поправила она, не оборачиваясь.
— …Сережу, — согласился он. — Искать Сережу, бессистемно бродя по улицам — бесполезно. Мы можем стоять в двух шагах не заметить его: столько зданий, заборов, людей, машин… Вы же понимаете.
— Да, понимаю, — Полина кивнула.
Он замялся, не зная, что сказать дальше, и вдруг, неожиданно для себя произнес слова, которые даже не успели оформиться у него в голове:
— Много вы видели беспризорных детей в последнее время?
— В каком смысле? — Полина обернулась. Она выглядела ошарашенной.
— В прямом. Вот смотрите. Если вы так тщательно следили за ребенком и все равно его потеряли, то не логично ли предположить, что с менее ответственными родителями это тоже происходит. Так?
Полина нерешительно пожала плечом. Ее голова трогательно склонилась на бок. У нее была красивая тонкая шея.
— Наверняка, вы не одна, — продолжил Игорь. — Но где же тогда эти дети? Они должны бродить по улицам толпами, но не бродят.
— И что это значит?
— Я думаю, должны быть какие-то службы, которые их забирают с улиц. Раньше, до переменности, были. Как это называлось?
— Детские приюты?
— Да, приюты. Нельзя исключать вероятность, что Сережа там.
Старый проржавевший «Фольксваген» тяжело отлепился от обочины и тронулся вперед. Ехали медленно, смотрели по сторонам. Искали любое государственное учреждение — красную табличку с блеклыми золотыми буквами.
Полина неотрывно смотрела в окно, а руки ее жили собственной жизнью: сворачивали пальто и куртку в компактные, аккуратные, уютные узелки подкладкой наружу, устраивали их на сиденье, подсовывали под спину, словно диванные подушки. Потом руки подняли с пола и поставили на колени пузатую сумку, расстегнули застежку, нырнули внутрь.
— У вас работает магнитола? — спросила Полина, не отрывая взгляда от окна.
— Что? — переспросил Игорь. — Я не знаю. Это не моя машина. Просто первая, которую нашел.
Руки Полины достали из сумки фиолетовую флешку с тяжелым брелоком. Бросив быстрый взгляд на магнитолу, Полина воткнула флешку в порт и нажала «play». Музыка, которая зазвучала из динамиков, вызвала у Игоря чувство печали и тревоги. Полина, по-прежнему не отрывавшая взгляда от скользящих за автомобильным окном домов, сказала, словно извинялась:
— Двадцать четвертый «Каприз» Паганини. Люблю эту музыку. Нервная, напряженная. Кажется хаотичной, но при этом в ней есть стройность и гармония, подчинение определенным законам. Так же как в переменности. Но если вам не нравится, можно переключить. Там много разных композиций.
— Нет, не нужно, — ответил Игорь, поворачивая на перекрестке. — Я давно не слышал никакой музыки. Даже не предполагал, что кто-то может носить ее с собой. Что же у вас там еще, в вашей сумке?
— Ах, самое главное забыла! Притормозите.
Игорь послушно встал у обочины и ждал, пока она отыщет нужную вещь. Это оказался плотный желтовато-серый конверт, из которого Полина дрожащими пальцами извлекла россыпь маленьких, два на три, фотографий, выбрала из них одну и протянула Игорю:
— Это Сережа. Я стараюсь фотографировать его как можно чаще — он так быстро растет. Но фотографы теперь встречаются только такие, на документы.
Игорь взял фотографию. Она была плотной, с колкими уголками. Изображенный на ней мальчик выглядел испуганным и бледным. Он был худ, зеленоглаз, на мягких русых его волосах лежал медовый блик.
— Зачем вам отпечатанные фотографии? — спросил он, возвращая снимок. — Можно ведь хранить их в телефоне.
— Как выяснилось, нельзя. Файлы все время пропадают. Они постоянно что-то меняют в этих своих сотовых компаниях. Вы хорошо посмотрели? Вдруг вы его увидите? Ну, вдруг!
Полина облизнула языком пересохшие побелевшие губы. Чем дальше, тем чаще она делала это судорожное движение.