Страница 9 из 122
Антон резким жестом и голосом оборвал штабного критика:
- Воронов, не мешайте докладу! – словно на скверного подчинённого цыкнул, но тотчас повернулся к Мухину и опять деликатно попросил. – Продолжайте, пожалуйста, я внимательно слушаю.
О, как понравилось капитану разное отношение к нему и к майору! Он невольно вдохновился и стал оживлять сухой доклад подробностями:
- Попытка бойцов досмотровой группы, когда те пришли в себя, преследовать и задержать ходока - не удалась. Имея при себе огнестрел и метко стреляя, он ранил двоих. Бойцы блокировали пещеру и вызвали подмогу. Когда мы попытались штурмовать, ходок ранил ещё пятерых, одного тяжело. И вывел из строя пулемет. Всё.
- Ну, вы и вояки, - опять съязвил Воронов. - Сорок человек одного взять не могут!
В этот раз агент рычать не стал, просто поморщился, находясь в задумчивости:
- Насчёт "взять не могут" давно сказано: каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны, - и урезал штабного, словно прочел мысли того. - Командовать операцией я вас всё равно не поставлю, не напрашивайтесь. Но мы ещё поля боя не видели, а думать лучше по-зрячему… Дмитрий Сергеевич, покажите, где он засел.
- Следуйте за мной. Когда скажу, ползком, - согласился капитан, широко шагая по тропе. – Сейчас увидите, какое у него место удобное. Долговременная огневая точка, фактически. Когда мы доставили горную мортиру, стрельба навесом оказалась бесполезна - снаряды падали на козырёк. Выкатили на прямую наводку – он забросал позицию гранатами. Повредил затвор, вот и отстрелялись... Черт знает, что у него за оружие! Так что наша ближайшая позиция от него в двухстах шагах… Вот она. Пригнитесь.
Второй штурм
Солнце насквозь просвечивало редкую тайгу, отчего даже темнохвойные деревья выглядели нарядно и весело. Лёгкий ветерок слегка шевелил ветки, создавал характерный шумок, а запах травы и прогретого леса вместе с голубым небом, по которому ползли редкие барашки облаков - дополняли ауру безмятежности. Выйдя из леса, где таились пограничники, Мухин скомандовал:
- За тем обломком скалы придётся ползти.
- Вы издеваетесь? – воскликнул майор сварливым тоном, пыхтя и едва поспевая за капитаном и полевым агентом. – Десять метров, какая разница? Отсюда же всё видно!
- Не всё. Можете подождать здесь.
Капитан лёг и проворно скользнул вперёд. Антон последовал его примеру, менее ловко, но довольно быстро. Майор выждал, когда те преодолели опасные, по мнению Мухина, метры, пригнулся и рванул бегом. Пара секунд, и он оказался рядом со спутниками, гордо заметив:
- Ничего не случилось. Вы преувеличиваете опасность ходока, капитан.
Мухин промолчал, глядя, как агент отряхивает запачканную при ползании одежду.
- Видите ли, Антон, подступы к пещере очень неудобные. С двух сторон скальные обрывы. Штурм пещеры считаю ненужным, погибнет много бойцов. Лучше выждать пару-тройку дней…
- Зачем и почему выжидать? – вмешался майор, напуская на лицо пренебрежительное выражение. – Труса празднуете?
Мухин очень хотелось ответить резко, но не в присутствии же особиста отшивать старшего по званию и по должности? Это желательно делать без свидетелей. Поэтому он проигнорировал хамский наезд, и сказал безлично, как бы для всех:
- У самого входа в пещеру лежит стерво, убитая лошадь. Она уже раздулась, вовсю воняет. А лопнет, потечёт – того амбрэ никто не выдержит!
Воронов изобразил проницательность:
- Да ладно вам, капитан! Нашли отговорку.
Мухин скрипнул зубами, развернулся всем телом, и, несмотря на равенство с майором в росте, словно навис над розовощёким, гладко выбитым бодрячком. Спроси кто Дмитрия Сергеевича в этот момент – что ты так неприязненно смотришь на человека? – он бы ответил: "Страсть как хочется вытолкнуть пузана на открытое место. Чтобы испытал на собственной шкуре, каково это – стоять под пулями ходока, чтобы в штаны навалил, чтобы..."
Но никто капитана не спрашивал, а устраивать такие подвохи старшему офицеру – надо совсем безголовым быть. Единственное, что командир заставы позволил себе, это выразить презрение штабному майору. С точки зрения боевого офицера, было за что. Мухин смотрел на новенькую, необмятую полевую форму, которая туго обтягивала пузцо Воронова, придавая тому комический вид целлулоидного пупса человеческого размера, и кривил губы в усмешке. Когда он решил, что мимика вполне передала отношение к заносчивому "военному гению", то глянул в лицо майору так, словно хотел опалить того взглядом.
Воронов мимику расшифровал – не дурак же? – и рассерчал. Он искренне полагал, что высокое звание или высокая должность надёжно гарантирует превосходство над нижестоящими и подчинёнными. Поэтому дерзкого капитана одёрнул, надеясь грубой фразой поставить на место:
- Что пялитесь? Правда не нравится?
- На голос не берите, господин майор, а укажите, как я должен поступить?
- Продолжать атаки! У него с собой арсенал, что ли? Как всё отстреляет, бери его тёпленьким!
У капитана закаменели желваки – настолько сильно он сжал зубы, чтобы не сорваться, не высказать в лицо этому заплывшему салом придурку нелестные слова. Молчать пришлось долго, два или три дыхания, и то голос дрожал от гнева, когда Мухин объяснял нелепость требования.
- Трупами завалить? Меня учили, что фронтальная атака, - он выделил слово "фронтальная" интонацией, - это наименее благоприятная с точки зрения атакующего ситуация, и, прежде чем начинать таковую, нужно воспрепятствовать противнику вести эффективный обстрел наших атакующих порядков. Воспрепятствовать! А чем? Артиллерии уже нет, да и была бы, что она против фактического ДОТа? Естественных укрытий на подступах к пещере нет, а преодолеть надо метров семьдесят. Спуститься на веревках? Можно. Но вход длинный и узкий, одному еле протиснуться. Там он человека четыре положит, и уже не войти!