Страница 68 из 122
- Отделение, стройсь! Слушай развод. Ляпин – левое крыло, Нежданов – правое.
Его коллеги погасили газовую лампу в комнате, вынесли три фонаря, закрыли дверь на ключ. Безруков вынул спички, чиркнул, зажёг фонари, подхватил свой, тем же тоном рыкнул:
- Сбора у склада меди. Через восемь минут. Время пошло-о-о, марш!
Козырнув на шутливый приказ приятеля, сторожа разошлись по боковым маршрутам. Безруков добавил им в спины:
- Опоздавшему - чай без сахара, - и ещё раз полюбовался на свой мобиль, прежде чем двинуться по центральной дороге, прямой и, как следствие, самой короткой.
Четверть века патрульной службы сформировали у него прочную привычку выполнять работу, даже рутинную, добросовестно. Пока голова мечтала о предстоящей поездке на рыбалку, глаза делали своё дело. Безруков посматривал вправо и влево, чтобы заметить любое движение и немедленно дунуть в свисток, призывая товарищей. Сегодня сторожа прочёсывали площадку, идя вдоль заборов и по центру.
С ближайшей горной гряды, которая тянется по правому берегу Томи, то отступая от поймы, то становясь берегом – металлоплощадка выглядела кривоватым прямоугольником с километр длиной и вполовину меньшей шириной. Внешняя, подъездная дорога - шла вдоль крытых кирпичных складов, загибаясь внутрь и раздваиваясь на главных воротах. А внутри она превращалась в гребёнку между квадратами, внутри каждого из которых голенастым пауком торчал мостовой кран.
На границах первого квадрата сторожа выровняли строй, махнули друг другу фонарями и двинулись дальше. Такой способ позволял существенно сократить время обхода. Нет, зимой, когда яростно пуржит или снег валит так, что и на пару шагов видимости нет - сторожа вынуждены ходить вместе. Но в лунную летнюю ночь неосвещённая площадка просматривается прекрасно, а пацанва, которая порой забиралась сюда - при первом же грозном окрике пускалась наутёк. Да разве то воры? Трубку унесут, кусок уголка, обрезок жести – это граммы, которые ничего не значили в тысячах тонн, что ежедневно прибывали, сортировались и уходили отсюда в переплавку.
Безруков первым поспел к условленному складу, где рядом с дверью висел контрольный ключ на цепочке. Пока он проворачивал его в поясной учётной машинке, тем самым пропечатывая время отметки, подошли другие сторожа. Обсуждая перспективы городской сборной по футболу на победу в грядущем матче с красноярцами, троица вместе направилась в караулку, погасив фонари.
Полная луна взобралась ещё выше, став размером с пуговку. В её свете груды металла выглядели беспорядочным набором светлых и аспидно-чёрных пятен случайной формы. Из промышленной зоны доносились ослабленные расстоянием привычные шумы – звонкие и глухие удары, пыхтение, шипение паровиков, гудки локомотивов металлургического комбината. Со стороны складской зоны их редко и лениво дополняли брехливые псы. Совсем издалека долетали людские голоса, неразборчиво, но яростно споря о чём-то. Затем стихли и они. Ночь вступила в свои права.
**
Пока чайник грелся на газовой плите, сторожа вынули из холодильного шкафа свои бутерброды и расположили на обеденном столе. Одиночный комар, невесть как добравшийся сюда от горной гряды, нудно звенел, выбирая, из кого высосать кровь. Никто не согласился стать жертвой:
- Мужики, он нам покою не даст.
- Забодал, язви его!
- Надо прибить!
Они добавили лампе яркости, выкрутив краник на максимум. И принялись хлопать в ладоши. Столь интенсивная охота скоро увенчалась успехом:
- А ведь кого-то укусил, - сделал вывод Безруков, рассматривая красный мазок на руке, - немного, но высосал.
- Душегуб ты, однако, Йоська. Ишь, как легко чужую кровь пролил, – осуждающе покачал головой второй сторож, а третий подхватил:
- А ну как мы на тебя донос напишем? За преднамеренное убийство…
- … женщины, - уточнил второй.
- Да ну? – подхватил шутку старший смены. – Что за баба?
- Кровь пьют только комарихи. Я читал.
- Да бабы, вообще…. Вот у меня был случай…
Прихлёбывая чай, сторожа неторопливо перекусывали и обсуждали примеры скверного поведения знакомых женского пола - той самой половины, некогда прекрасной, потом законной, чьё поведение всегда кажется мужчинам непредсказуемым и списывается на капризы. Животрепещущая тема развивалась и могла стать главной на сегодняшнее дежурство, но за рекой полыхнуло красным, а спустя десяток секунд долетел характерный шум.
- Люблю смотреть, когда кокс выталкивают, - признался Безруков, вставая и глядя в окно, как маленькие издалека раскалённые столбцы одни за другим высыпались из щелевой печи.
- Я видел вблизи, днём. Их тушат прямо в вагонах, представляешь? Пар, само собой, столбом. Шипит, вонища, - скептически хмыкнул второй сторож. – Не знаю, как там люди работают. Мне даже рядом стоять страшно было... Ты чего, Йося?
Старший смены застыл, что-то рассматривая вдали. Он поднял руку козырьком, заслоняясь от света коксовых батарей, сощурился. Такая сосредоточенность заставила остальных сторожей вскочить:
- Что?
- В складе меди горит свет. А не было.
Действительно, из караулки было видно, как свет пробивался из щелей вокруг ворот, отчего те выделялись на фоне тёмной стены склада.