Страница 25 из 122
Рокочущий гул смещался по кругу – пожарный дирижабль ждал, закладывая циркуляцию на высоте, куда облегчённо взмыл с пустой ёмкостью.
- Господин капитан, - громко обратился сигнальщик, - эти просят указаний.
- Ах, да, - спохватился Мухин, - спасибо им и счастливого полета!
Он видел, как и все присутствующие, что операция закончена. Сомы вывели из пещеры насквозь мокрого человека в необычной пятнистой одежде. Ловко просунутые под его локти руки бойцов опирались на его же затылок, сгибая в три погибели и не давая возможности дёрнуться в сторону. Капитан Газаев, Каиркенов, орденка и майор вышли на открытое место. Все ждали, когда ходока доставят к ним. Мухин заспешил – ему тоже не терпелось увидеть человека, который причинил столько хлопот и неприятностей.
Ходок, скрученный "сомами" Газаева, обтекал водой, которая прилепила темные пряди волос ко лбу и пропитала всю одежду. Даже согнутый и поставленный на колени, он производил сильное впечатление. Широкие плечи, жилистая шея, плотно прижатые к черепу хрящеватые уши – неровные, словно многократно сломанные, как у боксёров или профессиональных борцов. Капитан Мухин попросил Газаева:
- Скажи, пусть на ноги поставят.
Тот просьбу выполнил, но велел застегнуть наручники. Ходок распрямился, волком глянул на окружающих:
- Ну?
- Баранки гну, - резко ответил ему Каиркенов. – Вы арестованы за незаконное проникновение на территорию Российской Империи, незаконное хранение и применение оружия, причинение смерти двум гражданам Империи и тяжких телесных повреждений десяти гражданам…
- Ильгиз Кадырович, - остановил его Мухин, - позвольте?
Хромец кивнул. Капитан принял уставную стойку, приложил руку к фуражке, отдал ходоку честь, а потом высказал давно приготовленные слова:
- Благодарю вас за согласие на вынос раненых! Полагаю, вы кадровый военный, офицер?
- Прапорщик Нефёдов, спецназ ГРУ, двадцать вторая отдельная гвардейская бригада, - с некоторой неохотой представился ходок, потом вдруг с любопытством глянул на Мухина. – Твоя задумка с водой, капитан? Поздравляю. Лихо ты меня...
- Как вам удавалось не спать столько времени?
Но Нефёдов замолчал. Он словно выключился из мира, не отвечая на вопросы Каиркенова, сестры Магдалены и капитана Газаева. Штабной майор тоже что-то вякнул, гневное, визгливое. Мухин смотрел на схваченного врага и не испытывал к тому неприязни или ненависти. Скорее, сострадание. Нефёдов показался командиру заставы воином, который отлично знал своё ремесло:
"Такого бы в нашу армию, а не Ордену отдавать! Службу знает, воевать умеет, - вздохнул капитан, представляя, как этот прапорщик на пару с Егором Суровым обучает новобранцев приемам рукопашного боя, - эх, мы бы тогда контрабандистам кислород славно перекрыли!"
Подошли остальные "сомы", разложили по земле оружие, вынутое из пещеры. Удивительная короткоствольная винтовка с оптическим прицелом и толстой трубкой под стволом заинтересовала Мухина. Он поднял увесистое оружие, приложил к плечу. Да, стрелять из такого карабина было удобнее, чем из штатной винтовки, но оптика почти не отличалась, выглядела один в один с прицелом, который стоял на винтовке Хурхэнова.
Несколько плоских кривоватых коробок привлекли внимание капитана. Внутри тускло поблескивали желтизной снаряды, очевидно, конические пули, вставленные в более широкие латунные стаканчики. Насколько Мухин помнил, примерно так выглядели экспериментальные боеприпасы индивидуального снаряжения:
- То-то ходок дальше стрелял, чем наши… Конечно, с таким оружием чего же не победить! А это что за чудо?
Толстые круглоголовые пули, запрессованные в металлические цилиндры, судя по калибру, вставлялись в трубку под стволом, но освоить эту технику Мухину не дала орденка. Сестра Магдалена стервозным тоном потребовала вернуть трофеи на место:
- Никому не подходить, руками не трогать! Господин капитан, дайте мне человека в помощь, чтобы упаковать это! И поживее! Господин Каиркенов, потрудитесь обыскать пещеру и окрестности для сбора всех и всяческих предметов, связанных с ходоком. Всё сдать мне!
Ильгиз Кадырович страдальчески поморщился, беспомощно развёл руками, взглядом ища поддержки сразу у Газаева и Мухина. Оба капитана понимающе вздохнули, но промолчали.
Спустя час на месте лагеря остались только неустранимые сразу следы – пятно кострища, дырки в земле от колышков и квадратно примятая трава, в местах палаток. Ну, и дозорные, которые сместились немного ниже, к скальному выступу, где тропа делала поворот по краю обрыва, и где перекрыть пути к бегству было проще. Опыт пошёл пограничникам впрок.
На заставе капитан Мухин тепло распрощался с Газаевым и его бойцами. Ему понравился сам капитан и "сомы", прекрасно подготовленные воины, которые с оружием обращались умело, а в группе работали, как единое целое. Внешне не отличаясь от пограничников, они перемещались иначе, более ловко, что говорило о недюжинной подготовке.
- Спасибо тебе, что без схватки обошлось. А так, да, - согласился Ахмед, когда Мухин отметил культуру движений его подчинённых, - парни работать умеют. И немудрено, тренировки каждый день. Будешь в наших краях, загляни, оценишь полосу препятствий. Ну, будь здоров, Дима, и до встречи!
Ильгиз Кадырович поблагодарил довольно странным манером. Сначала расспросил о конфликте со штабным майором, о поведении Антона Ханаева, о боевом прошлом самого Мухина. Дмитрий Сергеевич отвечал неохотно, односложно, теряясь в догадках – зачем это кабинетному работнику? Но хромой начальник Томской канцелярии оказался человеком въедливым и настойчивым, всю подноготную выведал. А потом закрыл тетрадь, куда вписывал результаты допроса, встал со стула и торжественно произнёс: