Страница 119 из 122
- Позвольте, зачем? – возмутился начальник информационно-аналитического департамента. - Вы не доверяете…
- Как можно? Вам? Абсолютно, - иезуитски улыбнулся Дубельт, глядя в глаза сенешалю Да Коста, - но кто-то из ваших подчинённых утаил от нас важнейшую информацию. Вот эту шифровку.
Глядя на несколько листков со знакомым английским текстом, Да Коста растерялся. Он не был профессиональным разведчиком и не умел владеть своим лицом, как тот же Жоржи Барбоса, но спустя несколько секунд взял себя в руки и бодро солгал:
- Впервые слышу. Это о чём?
- Спросите на вашей машинной станции, - опять, и намного язвительней, улыбнулся начальник Третьего Отделения, - в столице. Кстати, не первый раз утаили.
Да Коста снова пожал плечами. Дубельт убрал с лица улыбку, рубленными фразами закончил:
- Отмалчивайтесь сколько угодно. Но просьбу о расширении состава комиссии - примите. Во избежание.
- Я согласую вопрос с Великим Магистром, - пробормотал сенешаль Да Коста, неприязненно косясь на лысого, как биллиардный шар, генерал-лейтенанта и понимая, что придётся уступить.
Медики уже оказали первую помощь пострадавшим от удара молнии, которые так и не приходили в сознание. Командир орденских фельдъегерей в звании Рыцаря приблизился к Сенешалю и доложил, что ходок, который опознан по татуировке, изолирован и отправлен под охраной в ближайшую больницу.
- Что делать с остальными?
- Какие-то предложения? Озвучьте, брат, – равнодушно полуспросил, полуответил Да Коста, занятый своими мыслями.
- Согласовать место лечения с русскими особистами, поместить каждого в отдельную палату и выставить сдвоенную охрану.
- Делайте, как считаете нужным.
Когда старший фельдъегерь отошёл на приличное расстояние, Сенешаль вспомнил о менее важном. Личный порученец бегом догнал и вернул озадаченного Рыцаря.
- Где сестра Магдалена?
- Не нашли.
- Неужели сгорела в адской вспышке?
- Возможно, господин Сенешаль. Я распорядился срезать грунт с этого участка и передать на изучение, пусть братья детально изучат, что там осталось.
Кивнув, Да Коста поспешил к орденскому дирижаблю, который спустил корзину с швартовщиками, а те уже расторопно обвивали причальный канат вокруг одинокого дерева. Судьба сестры Магдалены, рядового инспектора, к тому же после опрометчивого решения в одиночку идти на преследование и захват ходока, мало интересовала начальника информационно-аналитического департамента Ордена.
Он не сомневался, что расследование покажет невиновность России. Собственно, несуразность устройства секретной лаборатории в таёжной глуши, без привлечения учёных, стала понятна Сенешалю после экспертного заключения специалистов Ордена, которое русским не показали, естественно.
Но не это беспокоило Да Коста. Он понял, почему главный особист Российской Империи так нагло улыбался – в распоряжении русских оказались и другие сверхсекретные документы по делу. Наверняка, и протокол первого совещания по шифровке, где обсуждалась возможность военных действий по захвату Императора России.
Наполовину победитель
Тёплая рука потрепала Мухина по щеке.
- Да, сестричка, проснулся. Что сейчас, укол или переливание?
- Какую сестру ждёте? Если Магдалену Баторину, то зря, - мгновенно развеял негу мужской голос.
Капитан резко поднялся в постели, отчего спину пронзило болью, а голова наполнилась пульсовым шумом. Вот уж кого он меньше всего ожидал увидеть в палате, так это самого начальника Особой Экспедиции. Да, сейчас рядом с кроватью сидел именно он, Столбин, да ещё и в парадной форме.
Чтобы высший офицер пришёл к какому-то капитану? Без повода? Ага, сто раз!
Понимая исключительность случая, Мухин спустил ноги на пол, поискал ступнями тапочки, не нашёл, встал босым, вытянулся во фрунт. Столбин тоже поднялся со стула. Его острый прищур и жёсткая складка в углах губ настраивали на серьёзность.
- Господин капитан, благодарю за службу!
Бодро ответив, что служит отечеству, Мухин исчерпал силы и едва не рухнул от сильнейшего головокружения и темноты в глазах. Начальник поддержал его, больно, словно клешнями, ухватив за плечо и решительно уложив:
- К вам тут орденские следователи напрашивались, так я запретил до полного выздоровления. Но посетителей принимать можете, врач разрешил. Дмитрий Сергеевич, если сил хватит, поясните побудительные мотивы по угону дирижабля.
- Господин генерал…
- Здесь я для вас Ерофей Алексеевич.
- Киселева взяли? Он выдавал себя за сотрудника Особой экспедиции…
- Да. Только звать его иначе. Саймон Кесельман, агент Сикрет Интеллиджент Сервис, контрразведка его опознала. Матёрый шпион. Он пострадал меньше и уже дал показания. Так что вас подвигнуло самоуправством заняться? Победителей, конечно, не судят, но рисковали вы сильно.
Мухин подробно доложил о подозрениях по части фальшивой лаборатории, о предвзятости орденки, кратко описал схватку в горах, признал свою оплошность с Рословым, когда тот удрал, а напоследок вынул из тумбочки потрёпанную общую тетрадь ходока, на краю пробитую пулей и залитую кровью:
- Я ни слова не понял, но Киселёв ей очень интересовался.
Быстро пролистав тетрадь, Столбин отложил её в стороны, посмотрел на Мухина иначе, долгим оценивающим взглядом и спросил уже почти фамильярно:
- Однако, риск… Где хранилась, за поясом, что ли? А, во внутреннем кармане… Ладно, передам куда надо. Орденцы, надеюсь, о ней не знают?
- Если и узнают, то не от меня. А скажет ходок, так её унесло потоком.