Страница 10 из 124
Понятно, обвиняюсь я, вот только в чем?
(В руках прокурора, охмуряющего всех и каждого в светлом и чистом зале суда своими благими речами, появляется прозрачный пакет, в котором лежит средних размеров охотничий нож весь в темно-бордовых пятнах.
-Скажите, дорогие мои присяжные, какой человек в здравом уме сделает такой подарок маленькому мальчику? Напрашивается еще один вопрос. А была ли до этого обстановка в семье нормальной? И не случалось ли насилия над ребенком ранее...
Мальчик злится на обвиняющего его адвоката, он понимает, что поступить иначе было нельзя. Если бы этого не произошло, то избиение и жестокость над ним и матерью продолжались бы дальше, и неизвестно какой бы конец произошел бы. Он не виноват, на его месте так поступил бы каждый и не важно ребенок это был или нет.
-Может быть по вине бывшего мужа этой женщины у ребенка началось девиантное поведение.
Этот плохой дядя, думает мальчик, пытается обвинить моего умершего папу. Обвинить в чем? Он не имеет на это право. Папа был хорошим, никогда не обижал, выпивал лишь по праздникам и никогда, никогда не появлялся перед мальчиком в не трезвом виде. Так какого, извините за выражение, черта этот нечестивый человек заявляет, что это произошло по вине моего папы.
-Протестую, судья,- перебивает прокурора адвокат,- Есть заверенное заключение психолога, что до умершего у мальчика была совершенно обычная жизнь.
-Совершенно верно,- скромно вмешивается с трибуны человек, его лицо и лоб блестят от пота,- Я провел с этим ребенком довольно много времени, изучая его психологический портрет, расспрашивая о случившимся и анализируя прошлое и должен сказать, что до смерти отчима у мальчика было обычное ни чем не примечательное детство. Развитие среднестатистическое и без отклонений, а что касается произошедшего, то у него нет никаких патологий. В доказательство я могу предоставить аудио и видео записи проведенных сеансов, где все показано.)
Монстр уже совсем близко, чувствуется сладковатый запах гниения с каким-то душком, вызывающим чувство дежавю.
-Тебе не скрыться от меня,- бурчит его глухой гортанный голос.
(-А ты не забыл какой сегодня день?- радостно спрашивает мальчик, кувыркаясь в руках отца.
Из приоткрытого окна в комнате слышны гудки машин и лай собаки.
-Конечно нет. Сегодня у моего мальчика большой день. Десять лет как ни как.
-Папа, я уже совсем взрослый!
Мужчина, со скользящими чертами лица, опускает мальчика на пол.
-А теперь иди и скажи маме, что пора накрывать на стол. Мы же не хотим пропустить такой великий день.)
-Перестань даже пытаться уничтожить меня, у тебя не получится. Знай, сколько бы ты не старался, я все равно сильнее тебя, продолжает запугивать монстр, и его морда резко дергается, заглядывая за ближайший столб, но незнакомца там нет. Он уже знает как убить эту злобную тварь, он вспомнил.
(Мальчик, запертый в темной ванне, сидит на холодном кафеле и трясется от страха. Воздух визжит от напряжения, вскипает от отрицательных эмоций, эдакий террорист-смертник перед взрывом, восседающий в салоне самолета на высоте нескольких тысяч метров над землей, и отсчитывающий последние секунды своей жизни, но это всего лишь ужасный сон бедного служащего аэропорта, который закончится после взрыва и медленного падения в бесконечность. Монстр бьется в дверь и сыплет проклятиями. Он уже предвкушает, как изобьет непослушного мальчишку.
Маленького гаденыша надо воспитывать, а то совсем от рук отбился под влиянием слабовольной мамаши. Пусть знает, что значит быть настоящим мужиком.
Его глаза налиты кровью от выпитого дешевого виски. Вонь из рта проникает даже через дверь, и мальчик еще сильнее съеживается на полу, беспомощно зажимая в руках единственное оружие. И вот дверь слетает с петель с противным треском, разлетающегося в щепки дерева. Она громко бьется со всего маху об стиральную машинку, стоящую в углу. Монстр со смехом бросается на малыша, в этот миг его чувство собственного превосходства слишком велико, чтобы заметить лезвие, сверкнувшее прямо у него под носом. В руках у мальчика все это время был зажат старый знакомый охотничий нож, подарок его отца на десятилетие. Тот самый нож, вещественное доказательство, покрытое бурыми пятнами и показанное на суде как главная улика по убийству Алексея Евстигнеева, печально известного извращенца, пьяницы и хахаля слабовольной женщины.