Страница 21 из 114
Она покосилась на торопливо жующего сыр крыса.
-Эй, крыс, хватит есть, - сказал я .- Покажи девчонке, что ты хороший.
Крыс перестал работать челюстями и испуганно посмотрел на нас своими глазами-бусинками.
-А что я могу показать?
-Ну, придумай что-нибудь…
Крыс встал на задние лапы и молитвенно сложил передние. В этот момент повозку сильно тряхнуло, и крыс едва на завалился за барабан.
-Какой милый! - всплеснула ладошками девчонка. - На, вот тебе еще кусочек.
-Эй, Стеция, хватит кормить их сыром. Самим и так есть нечего, - недовольно пробурчал дед и уже ни к кому конкретно не обращаясь, добавил:
-Взяли двух дармоедов на свою голову...
А довольный крыс схватил лапками кусок и снова заработал челюстями.
“Прожорливый,” - с тоской подумал я и впервые пожалел, что ни один. Тогда бы весь сыр достался мне.
-Слушай, крыс, а у тебя вообще есть имя? - спросил я его.
-Есть, господин кот, крыс - мое имя…
-Ну разве это имя? “Крыс”? А давай, я тебя буду звать “Прожорливый”?
-Как скажете, господин кот.
-Ну, что ты все заладил, как скажете, как скажете. А тебе самому- то нравится?
-Ну, если честно, то оно какое-то чересчур длинное…
Я почесал за ухом. И действительно длинное…
“Прожорливый, жорливый… жора. Точно: прожорливый Жора.”
-Тогда давай, ты будешь просто Жора или Жорик ?
-А что, ничего. Жора. Коротко и по делу. Жора, Жорик, Жора, - стал на разные лады произносить крысенок, примеряя его на себя.
- Хорошее имя, короткое и круглое, как луковичный сыр, - сказал он наконец, удовлетворенно.- Я согласен быть Жорой. Это гораздо лучше, чем просто Крыс.
Тут я приосанился и с важным видом произнес:
-Отныне нарекаю тебя, крыс, гордым именем Жора.
И за неимением меча водрузил ему на голову свою лапу.
После съеденного сыра червячок голода в моем заметно отощавшем животе ненадолго, но успокоился. Мягкое покачивание телеги убаюкивало. И я сам не заметил, как провалился в сон без сновидений.
Меня разбудил голос старика:
-Эй, внучка, подай-ка мне банджорину.
Я приоткрыл один глаз. Интересно, что это за банджорина такая и с чем ее едят.
Девочка вытащила из-за сундука ту самую бандуру и протянула деду. Бандура, или банджорина чем-то отдаленно напоминала гитару, но только с грушевидным корпусом и более широким грифом.
Дед отпустил поводья, предоставив Асмусу самому выбирать скорость, устроился поудобней, подтянул на банджорине несколько струн и, наконец, заиграл какую-то веселую мелодию. Проиграв вступление, он вдруг запел козлиным голосом:
Когда в кармане пусто,
Желудку очень грустно.
Поет желудок с чувством
И только об одном:
Когда в кармане пусто,
В желудке тоже пусто.
Все отмирают чувства,
Когда так пусто в нем...
От этой песни, честно говоря мне захотелось есть еще больше. Затем дед сыграл еще пару песенок, которые он пел уже вместе с девчонкой. Та ловко отбивала ритм на барабане. Песенки были такие зажигательные, что я невольно сам стал постукивать в такт хвостом, а Жорик, так вообще, пустился в пляс…
Потом дед и внучка доели остатки сыра. Нам с Жориком снова перепало по малюсенькому кусочку от внучки. Справедливости ради, ее собственный кусочек был не намного больше нашего. Впрочем, как и у деда.
-Ничего внученька, скоро будет постоялый двор Мрачного Кевина. Уж там, мы обязательно что-нибудь поедим,- сказал он и отломил от своего сыра большую часть.
-А ну-ка, Стеция, открой рот. Вот так… Молодец. Теперь давай жуй и глотай. А то я тебя знаю: сейчас опять этой живности весь свой обед скормишь, а нам с тобой силы еще потребуются для вечернего выступления...
Но Стеция, тайком от деда, все равно умудрилась выдать нам еще по крошке сыра.
“Вот ведь какая славная девчонка!”- пропищал мне Жорик, счастливо поблескивая своими черными глазками. Я был полностью с ним согласен.
Глава 24. На постоялом дворе
Уже в сумерках мы подъехали к постоялому двору Мрачного Кевина, где по заверениям старика, их с внучкой, а значит и нас с Жорой, ожидал ужин.
Издали постоялый двор напоминал маленькую крепость или форт: высокий забор из заточенных кольев, тяжелые обитые железными полосами ворота, которые оказались уже запертыми.
Старик долго стучал по одной из гремучих створок, пока, наконец, из-за ворот неприветливый голос не прокричал:
- Кто?
-Любезный Кевин, это я - бродячий музыкант Якоб и…
-Мест нет!
- И моя внучка Стеция. Если ты помнишь, мы давали здесь представление в начале весны…
-Помню-не помню, какая разница? Место-то все равно нет…- отвечал голос.- Так что езжайте своей дорогой, музыканты…