Словоплёт

— То, что случилось сегодня, ужасно. Если ты сделал это из-за того, что злишься на меня, то я…

— Нет, — Шанаран поднял руку останавливая её, — Я шанаши. Я не могу позволить злости взять над собой верх. Я сделал это потому, что считал нужным.

— Но… Мирта вырвало, — произнесла королевна будто бы это имело какое-то особенное значение. После ходячего мертвеца весь отряд ехал зелёным и держался остаток пути от Рана подальше.

— Мирту ещё предстоит многому научиться, — прикрыл глаза колдун, и Сантинали на мгновение стало легче — жуткий взгляд ша давил не хуже обломка скалы. — И я, и Шанасаннан должны служить тебе надёжной опорой. Мы выбрали тебя миньей, и принесённые нами клятвы — не пустой звук. Впереди ждёт тяжёлое время, но я уверен…

— Я люблю тебя, — сама от себя не ожидая такой смелости вдруг выпалила Сантинали.

Шанаран умолк. Он разглядывал королевну словно видел впервые в жизни.

— Но Наргвейн… — осторожно начал колдун, но она перебила его:

— К тварям Наргвейна. Я выбрала тебя.

— Я и сам немного…

— К тварям то, что ты не до конца человек, — опять не дала ему закончить Сантинали. — Если это твоя единственная отговорка — она не считается. Ты — и дядя Герен — одни из самых человечных существ, которые мне встречались в жизни. Многие люди намного большие твари, чем ты.

— Ты просто не знаешь каков я на самом деле, — всё это время лицо Шанарана было непроницаемо, словно застывшая фарфоровая маска. Это — и мерцающие угли глаз — наводили на странные мысли, будто Сантинали разговаривает сейчас с ещё одним ожившим мертвецом.

— Если ты меня не любишь — так и скажи. Только вслух. Я хочу услышать это. Тогда я поверю.

Сантинали знала, что слова, произнесённые шанаши, сразу же обретут силу. Если он скажет, что не любит её — и это действительно так,— то он не потратит ни йоты своих сил. Если же он решит обмануть и скажет неправду, то его дар попробует изменить мир вокруг чтобы это стало правдой — и она сразу же почувствует это. Сила Шанарана всегда приходила к ней шепчущимися тенями и холодным воздухом склепа.

Ша открыл рот словно действительно собираясь сказать что-то, и с мгновение смотрел так на Сантинали, потом шумно выдохнул и закрыл глаза:

— Санти, что ты делаешь?

— Тогда скажи, что любишь меня, — она не верила сама себе. Он отказался говорить вслух, что не любит её! — Что любишь меня хотя бы чуть-чуть. Самую малость.

Даже если его чувства к ней крохотные, как огонёк свечи — ей будет достаточно. Для всегда спокойного, уравновешенного и всё контролирующего шанаши даже столько, наверное, — слишком много.

Но Шанаран неожиданно сделал шаг вперёд и крепко обнял её. Он пах лошадьми, горькими степными травами, потом, кожей и совсем немного металлом. Сантинали закрыла глаза пытаясь впитать как можно больше его тепла. Кто знает, что будет дальше. Кто знает удастся ли ей когда-нибудь прикоснуться к нему ещё раз. И к тварям то, что он сейчас, возможно, читает её мысли или воспоминания. Без разницы.

— Я люблю тебя больше жизни.

Горячее дыхание в её волосах. Биение сердца под её ладонью.

— Тогда почему?.. — Не в силах совладать с дрожью в голосе Сантинали замолчала.

— Ты — минья. Минья не может быть вместе с Хранителем. Уж слишком разного полёта мы птицы.

— Но ты сам назвал меня миньей! Я ведь — ненастоящая…

— Это неважно. Теперь, когда остальные Хранители вернутся — назад пути нет. Я — Чёрная Черепаха. Ты — минья. И даже если бы это было не так — какое будущее может нас ждать? Ты — королевна, теперь воевода Страйхи. Твой отец хочет для тебя достойную пару. Я — пусть и сильный колдун — пришёл из ниоткуда и уйду в никуда.

— Но…

— Тссс… — Шанаран слегка отстранился и приложил палец к её губам. — Пусть у меня есть всего несколько минут, не отбирай у меня даже их, — и дождавшись её кивка опять обнял.

Сколько они так стояли посреди шатра — Сантинали потеряла счёт времени. Может, всего несколько минут, а может — целую вечность.

Где-то неподалёку фыркнул конь. Кто-то прошёл мимо шатра бряцая оружием. Волшебство момента развеялось.

— Шанаран, я…

— Не нужно, — колдун опять приложил палец к её губам. — Я хочу, чтобы ты сначала увидела кто я есть на самом деле, и только потом принимала решения. Легко любить образ. Сложно смириться с собственной опрометчивостью.

— И когда по-твоему я всё пойму?

— Если — когда — мы справимся с Леборойской порчей. Тогда и решишь как быть с нашими жизнями.

— А ты с себя ответственность, значит, снимаешь? — То ли в шутку, то ли всерьёз поинтересовалась королевна.

— Ты моя госпожа, — Шанаран улыбнулся своей жутковатой ухмылкой. Его внешность и мысленная речь никак не вязались друг с другом. — Я снял с себя ответственность ещё в подземельях Белой Твердыни принеся клятву верности.

— Ах ты негод… — Сантинали попыталась ткнуть его кулаком в рёбра, но ничего не получилось: колдун перехватил её руки и завёл себе за спину, заставив податься вперёд обнимая его. Поцелуй остановил шутливое возмущение.

— И это ты просишь меня не торопиться? — С сожалением в голосе произнесла королевна, когда ша, наконец, отстранился.