Словоплёт

Сантинали стояла на ступенях парадного входа и смотрела на кавалькаду, въезжающую в ворота её крепости. Князь Карлай знал особенности местных дорог и не путешествовал каретами, как того требовали традиции. Конечно, при поездке в Ясеневую Рощу он не мог позволить себе такой вольности, но в Хакар… Запылённый, как и все члены его отряда, дядя Герен спрыгнул на землю. Ярко-голубые глаза светились двумя осколками неба на его загоревшем за лето лице.

— Санти!

— Дядя Герен!

Они обнялись.

— Как ты загорела! И похорошела! — Он потрепал её по щекам, будто бы не князь и держатель сейчас встретился с воеводой и миньей, а действительно соскучившийся дядя наконец-то увидел свою любимую ненаглядную племянницу. — Как у тебя дела?

— Если не считать, что четыре раза меня чуть не убили, то всё налаживается, — засмеялась королевна. Как же она была рада его видеть! — А как ты? Как добрались?

— Меня никто убить в последнее время не пытался, если ты про это спрашиваешь, — князь Карлай тепло улыбнулся. — Судя по тому, что я видел в дороге — у Страйхи с тобой появился шанс выбраться из той клоаки, в которую её загнала война. Конечно, работы ещё не на один год, но начало достойное.

Тут он перевёл взгляд вверх по лестнице и внезапно побледнел, даже сжался, словно ожидая удара. Сантинали обернулась: на верхней площадке у самого входа стоял Шанаран. По его лицу, как обычно в последнее время, нельзя было прочитать ни одной эмоции, но глаза мерцали уже знакомыми багровыми отсветами.

— Шанаран? — Неуверенно то ли поздоровался, то ли спросил князь Карлай.

— Добро пожаловать в Хакар, — кивнул в ответ колдун. — Пойдёмте внутрь, пока опять не полило.

Сейчас был не лучший момент спрашивать что это значит — слишком много посторонних ушей вокруг, — но Сантинали решила, что вечером обязательно всё выяснит. Обед прошёл даже лучше, чем она ожидала: Шанасаннан походил на вулкан, готовый начать изрыгать пламя в любой момент, но в итоге никак своё раздражение и недоверия не проявил. Пусть в светской беседе он не участвовал, но и бросаться на князя Карлая он тоже не стал. Шанарану удалось сыграть роль более радушного хозяина, чем Хранителю Юга, но дружелюбной его улыбку тоже назвать было нельзя. Наконец, они выбрались из-за стола: всем нужно было возвращаться к делам, а князю стоило отдохнуть после долгой дороги.

— Постой, Шанаран, — гость тоже встал, когда ша начали прощаться. — Чтобы не откладывать в долгий ящик, — князь протянул ему конверт, который достал из внутреннего кармана своего камзола. Колдун не произнеся ни слова принял конверт, распечатал его и достал сложенный вдвое лист. С минуту он изучал его, а Сантинали сгорала от любопытства: что же там написано? Неужели дядя Герен действительно нашёл того, кто заказал Сантинали?

— Я ожидал ты справишься лучше, — наконец, произнёс ша. — Здесь нет главаря.

— Я ещё не закончил копать, — князь Карлай никак не показал, что слова колдуна грубы и могли задеть его хоть в малейшей мере. — Но расстояние накладывает определённые ограничения — из Левона я смог дотянуться только до части людей. Ядро контрабандистов находится в Ясеневой Роще, а там работа моих осведомителей значительно ограничена.

— Ты не ищешь с помощью тёмной стороны?

— Скажем так, мои таланты лежат в несколько другой области. Да и есть вещи, которые таким образом ни при каком таланте и умении не узнаешь.

— Резонно, — кивнул Шанаран, свернул лист, спрятал обратно в конверт, а конверт — во внутренний карман камзола. — Благодарю за помощь.

— Что с порчей?

— Я займусь ей как только Санти решит, что пришло время, — он кивнул и поторопился догнать Шанасаннана, уже скрывшегося в коридоре.

— И что же случилось? — Поинтересовался князь, когда колдуны ушли достаточно далеко, чтобы можно было быть уверенным, что его не услышат.

— Ты про порчу? — Немного напряглась Сантинали. Последняя брошенная Шанараном фраза вогнала её в ступор: королевна не то, чтобы совсем забыла про проклятье, висящее над её новыми землями — упоминания о ней появлялись в рабочих документах чуть ли не каждый день — но мысль о том, что с ней можно и нужно что-то сделать за каждодневными заботами как-то отошла на задний план.

— Нет, я про твоего старшего колдуна.

— Шан… — но князь строго поднял палец, обрывая её на полуслове.

— Без надобности не произноси их имена. Вы связаны клятвой, и каждый раз, когда ты называешь их — они слышат. Не будем давать им лишнего повода для беспокойства.

Сантинали ошарашенно смотрела на дядю Герена. Как-то раньше она никогда не задумывалась о том, почему Шанаран и Шанасаннан всегда откликаются стоит их позвать.

— А как же их тогда звать? — Она озадаченно нахмурилась.

— Господин Петух. Господин Черепаха. Эти дурацкие прозвища и придумала для своего удобства какая-то давно забытая минья. С довольно забавным чувством юмора, скажу я тебе. А простой люд решил, что шанаши всегда слышат, кто бы их ни назвал по имени. Так появилась одна из самых странных традиций Сарандана, о которых я слышал. Хотя у них было много и другого забавного.

Они замолчали. Слуги споро убирали со стола.

— Так что случилось?

— Пойдёмте ко мне в кабинет. Вы же не торопитесь с отдыхом?

— Пусть моя внешность старика тебя не смущает, — хохотнул дядя Герен. — Это не более чем ещё один обман в моей долгой жизни.

 

— Он был слаб. Его сила походила на огонь свечи под сильным ветром. Я всё недоумевал, как он мог быть тем самым тёмным лордом, отголоски славы которого докатились в своё время даже до меня. А я жил очень далеко от Сарандана, поверь мне, — дядя Герен вздохнул. Он неторопливо вертел в руках бокал с грогом, то грея пальцы, то ставя его на низенький столик рядом с креслом. — И уж о чём я недоумевал сильнее всего — это как этот недобиток мог уничтожить Горджию. Что бы я ни думал о старом мерзавце — он был силён. Просто застав его врасплох битву нельзя было выиграть. — С красным колдуном всё было понятно с первого взгляда — он хорош. Очень. И в полной мере отвечает своим званию и прозвищу. Но чёрный? Какое-то недоразумение. Тем более я удивился, когда Ренан его послушался тогда, у твоего отца, и не стал нападать повинуясь простому жесту руки. Но сегодня… — он замолчал на какое-то время, собираясь с мыслями. — Сегодня я немного струхнул, буду честен. Легко бы я не дался, это понятно. Но по возможности я бы предпочёл вообще к нему больше не приближаться. Это как заглянуть в глаза первозданной тьме и сохранить разум. Второй раз повторить не хочется. Так что же привело к таким радикальным переменам?