Страница 69 из 73
— Надо открыть одну дверь, — услышал МакТомсон. — Идёмте скорее.
Видение снова сменилось. Август Фердинанд почувствовал, что стало жарко, и увидел вокруг себя дым. Живой человек и призрак стояли в коридоре перед какой-то дверью. Герцогу всё казалось до боли знакомым, но он не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах приходил сюда.
— Скорее, — голос актёра вернул его в действительность, — откройте дверь!
— А что там?
— Прошу вас…
Август дотронулся до дверной ручки и потянул на себя — дверь легко отворилась. За ней оказалась какая-то мастерская или гримёрка, охваченная пламенем пожара. Мужчина хотел крикнуть, спросить, есть ли там кто живой, как вдруг видение сменилось. Они стояли всё там же, только всё было в порядке: тихо, спокойно, никакого огня. МакТомсон обернулся к Коршуну. Тот выглядел устало.
— Что это было? — хрипло спросил Август.
— Вам был дан шанс всё исправить.
— Всё исправлено?
Тот кивнул. Август взглянул на самого любимого актёра «Эливагара» при свете дня. Трудно поверить… Лицо юноши было бледным, кожа светлая, как фарфоровая, но всё же не белая как полотно. Глаза светло-голубые. Волосы, оказывается, не черные, а тёмно-каштановые. Черты лица красивы, что там говорить! Но Принц Сцены не обладал такой яркой красотой, какой сиял сын МакТомсона. Казалось, в Коршуне тускло светила мистическая луна, озаряя мёртвым ореолом, но не ласковые лучи солнца.
— Спасибо вам… — голос артиста из прошлого нарушил тишину, и герцог вздрогнул.
Он снова взглянул в светлые глаза Коршуна, и тут его осенило: перед ним стоял не призрак.
— Куда ты теперь? — спросил МакТомсон и, сам от себя не ожидая, схватил юношу за плечи. Руки его почувствовали человеческое тепло и не прошли сквозь Коршуна.
— Туда, куда уходят все покойники.
— Нет. Хочешь я тебя усыновлю? Быть может, спустя столько лет наши врачи смогут вылечить эту проклятую чахотку!
— Нет, что вы такое говорите? — грустно улыбнулся Принц Сцены и мягко отошёл назад. — Прощайте, и прошу вас…
— Нет, — перебил спасённого Август, — я исправился. Я больше не такой, каким был раньше! Прошу тебя, дай мне помочь тебе! Неужели это невозможно?!
— Невозможно. Мне пора. — Кристиан отошёл ещё дальше.
— Но ты же больше не призрак!
— Прощайте! И прошу вас, будьте счастливы — вы этого, оказывается, достойны. И сделайте счастливыми своего сына и тех, кого любите!
— Кристиан!
— Мои спектакли закончились. Пора опускать занавес, а на мою историю — погребальный саван!
— Ну что ты такое говоришь?! Там всегда могут подождать!
— Прощайте, ваша светлость! И спасибо вам за ваше отчаянное желание помочь мне, я этого не забуду.
— Кристиан!
Позже о том, что произошло в тот миг, герцог никому не говорил. И куда ушёл Принц Сцены, так и осталось их секретом. Как они распрощались, никто не ведал. Но многие романтики верили, что МакТомсон отпустил Коршуна живого.
— Вернись! Кристиан!
— Кристиан! — Август Фердинанд выбежал из театра за своим сыном и вдруг увидел его в объятиях Мэри Роуз.
Нет, не такой судьбы герцог желал для своего мальчика... Разве с проституткой может быть счастлив этот невинный, добрый юноша? Пульс стучал в висках. Как поступить?.. Ах, кажется, нужно напугать Клэр. Да? Вроде бы да... С отчаянно бьющимся сердцем Фердинанд бросился обратно в театр.
— Дайте мне револьвер! Я хочу эту припугнуть!
Сейчас выбежит Гейл? Да, вон он.
— Август, дружище, — сказал тот, — зачем тебе это надо? Остынь!
— Я не позволю! — стоял на своём Август.
— Не позволишь, не позволишь, — успокаивал его Гейл. ― Потом не позволишь. Но пока остынь, а то натворишь дел.
МакТомсон пристально взглянул в глаза другу. Какая-то мысль мелькнула в голове. Это ведь было уже? Его сын… он… он мёртв?.. Или это ему только показалось? А где Принц Сцены? Перед глазами всё поплыло. Август потерял сознание…
— Дружище! — это было последнее, что он услышал, фраза как будто из другого мира…
* * *
Холодная, мокрая рука в его холодной, мокрой ладони. Ливень, звуки шагов, всплеск воды в лужах… Симфония запретной любви. Раб вдруг стал почти что принцем, проститутка стала почти что праведницей. Танец под дождём, счастье под прицелом, под прицелом обручальной пули.
— Кристиан! — раздался крик крёстного. — Твой отец! Он потерял сознание! Беги скорее сюда!
Юноша ничего не ответил.
— Беги… — прошептала Мэри Роуз.
— Нет! Он не отец мне.
— Ты его сын. Иди и прими свой титул как воздаяние.
— Мне не нужна эта лицемерная подачка. Не проси!
— Но…
— Кристиан! — раздалось снова.
Но на сей раз на улицу за сыном выбежала леди Лилиан.
— Она зовёт тебя, — прошептала Мэри. — Она-то ни в чём не виновата перед тобой…
— Кристи! — сорвалось с губ леди фон Троймен.