Страница 56 из 73
Все ошеломлённо смотрели на гостя, который обнимал их прекрасного актёра. И никто не мог вымолвить ни слова.
— Что это такое?! — воскликнула наконец Мэри Роуз, вытаращив глаза.
— Я знаю, — холодно ответил Август Фердинанд, даже не отдавая себе отчёта, кому отвечает. — Знаю. Безобразие! Вот что это такое! — Он быстрым шагом подошёл к отцу и сыну. — Билл!
— Да, сэр?! — чернокожий мужчина выпрямился и с достоинством взглянул в глаза герцогу.
— Убирайся! — проскрежетал тот сквозь зубы.
— Что происходит?! — к ним подбежала Мэри Роуз.
Воспользовавшись этим, Август Фердинанд, надменно подняв брови, сказал:
— Кристиан, ответь же ей!
— Да, скажи же ей! — вторил почему-то Генри.
— Крис, чего ты молчишь? — воскликнула Клэр.
— Я...
— Скажи! — призывали все хором.
— Я… я… раб…
— Что?! Быть не может! Спектакль окончен! Зачем ты врёшь?! — воскликнула Мэри Роуз.
— Я не лгу. Это правда.
Но девушка была не в силах поверить:
— Не может быть! Ты не похож!
— Я сын рабыни-мулатки. И у моего отца были в роду белые. Потому и не похож…
— Как ты мог меня обманывать?! — Мэри Роуз влепила Кристиану пощёчину и в слезах выбежала за дверь.
— Мэри! Мэри, постой! Я всё могу объяснить! — юноша бросился было за возлюбленной, но МакТомсон остановил его.
— Куда это ты собрался?! Я тебе не разрешал! Итак, — произнёс герцог, — Билл, проваливай отсюда! Объявился тут!
— Я свободный человек, сэр! — ответил Билл. — У меня есть вольная! — Мужчина гордо достал из кармана какой-то документ и сунул в лицо МакТомсону: — Вот! Смотри, исчадие ада! Я пришёл узнать, сколько стоит твой раб по имени Кристиан, мой сын!
— Нисколько! Он не продаётся! Проваливай отсюда, Билл! И он не твой сын, пора бы понять это — на тринадцать лет пропал и вот объявился! Да где ты раньше был?
— Но вы же меня продали!
— Послушайте! — внезапно между ними встал мистер Ричардсон. — Успокойтесь, пожалуйста, господа! Ферди, дай Кристиану вольную, он будет играть в моём театре, как мы и договаривались, кстати! И все будут довольны! Ну что, по рукам?
— Нет! — рявкнул МакТомсон.
— Билл, вы, может быть, уйдёте лучше? — спросил Джордж.
— С чего ради?! — возмутился мужчина.
— У нас тайный разговор, и…
Но тут открылись двери и вбежала леди Лилиан.
— Леди фон Троймен! — воскликнул Билл, бросившись к гостье. — Я сделал всё, что мог!
— Хорошо-хорошо! Спасибо вам, Билл! Прошу вас, идите домой!
И бывший раб нехотя покинул зал.
— Лилиан! — не веря глазам, вскричал Август Фердинанд. — Это ты?!
— Я, как видишь, Чудовище!
— Эй вы! — режиссёр чуть не задохнулся от возмущения. — Потом разберётесь! А пока, Август, давай вольную Кристиану, как и обещал! А я не буду спрашивать, откуда вы друг друга знаете и что вообще всё это значит! Давай вольную!
— Нет, никогда!
— Как так? У нас же был договор!
— А я обманул! — торжествующе рассмеялся МакТомсон. — Неужели ты думаешь, Крис, что, когда ты стал знаменит, я тебя просто так возьму и отпущу?
— Что ж. Это ваше право, мой господин, — произнёс Кристиан.
— Это несправедливо, Ферди! — кричал глава «Эливагара». — Ты получил от меня что хотел, изволь же теперь выполнить своё обещание!
— Август! — снова вмешалась Лилиан, напоминая о себе. — Я тебя убью! Я ненавижу тебя! Да будь ты проклят!
— Ненавидишь? За что же, Джульетта?
— Я послала тебе письмо, я умоляла тебя прийти, а ты не пришёл! Но не обольщайся, «Ромео», я тут не из-за тебя! — Леди фон Троймен бросилась к Кристиану и обняла его. — Я — твоя мать!
— Конечно! — опешив, ответил тот. — Конечно, крёстная мать!
— Нет, настоящая! Я ― твоя мать!
Юноша в ту же секунду вырвался. Он не верил своим ушам.
— Я не верю вам… Это… Это невозможно!
— Но это правда! — Лилиан зарыдала. — Смотри, Август, что ты наделал! Мой родной сын, тот, кого я носила под сердцем, не верит мне!
МакТомсон, сложив руки на груди, бросил высокомерным тоном:
— Сама разбирайся!
— Хватит тут выяснять отношения! — опять не выдержал Ричардсон. — Потом разберётесь! Август, выполняй обещание! Иначе я сожгу твоё алиби!
— Какое алиби?! — ахнула леди Лилиан.
— Да надо ему вернуться в аристократический мир, — не сразу ответил Джордж. — Его обвинили в убийстве, которого он не совершал. Вину не доказали, но…
— Молчать!
— Я твоей же монетой плачу тебе, Август! Но высший свет от него отвернулся. У меня есть доказательство того, что он не виновен!
Всё рушилось в один миг, всё стремительно неслось в пропасть, унося за собой все их мечты, упования и веру в чудеса. Что же оставалось делать? Ничего.
Собравшиеся пребывали в шоке, кажется, они и думать забыли о том, что их может кто-то услышать, и тайна раскроется для всех. Гнетущее молчание и звенящая тишина... Что-то срочно надо делать! МакТомсон быстро подошёл к Кристиану и вдруг застыл перед ним как вкопанный.
— Да видел ли ты этот документ на самого себя?! — усмехнулся Фердинанд
— Нет…
— Ты не имеешь права обижаться на меня.
— Я не в силах что-либо изменить.
— Да, ты не в силах что-либо изменить. И я тоже. У меня нет на тебя никаких документов, и вольную я тебе дать не могу!
Кристиан не сразу осознал услышанное. Но через несколько секунд до несчастного дошло, и он вздрогнул. Значит, он навсегда, до конца своих дней останется рабом?!
— Ты не раб и никогда им не был. Рабами рождаются дети рабов, а ты сын белых, белых…
— Я не верю вам! Этого просто быть не может!
— …белых… аристократов… — упавшим голосом закончил Фердинанд.
— Я не верю вам!
— Тебе придётся поверить! Билл тебе не папаша. Ничего не изменить… И я, как никто другой, знаю твоего отца, ведь он… это я.