Страница 5 из 120
“…они на плодородные земли эров, неся смерть и разорение. И стонала земля под тяжестью порождений отверженных…”
“Истории Гульда Чёрного”, перевод сестры Гринт.
Темно. Жарко. Комната скудно освещена. Слабость не даёт пошевелиться. Ночная рубашка совершенно мокрая, а место абсолютно незнакомо.
— Пить… — прошу неуверенным шёпотом. Темнота скрипнула, прошелестела, и надо мной склонилось лицо.
“Какие красивые галлюцинации” — вяло шевельнулась одинокая мысль.
Незнакомка радостно улыбалась, рассматривая меня.
— Жар спал ещё вчера, но Вы не просыпались, — от её улыбки линии узора на морщинистом лице дрогнули. — Напугали Вы меня, эри. Но теперь-то всё будет хорошо,— вглазах женщины блеснула влага.
Чёрный, будто нарисованный, завиток у её виска набух почкой и выпустил тонкий росток.
Меня приподняли и к губам поднесли чашку с питьём.
Глотаю что-то тёплое и горькое, наблюдая, как чёрная линия ростка ползёт по её скуле. Замирает, выпускает пару боковых усиков и снова осторожно движется. Усики втягиваются обратно.
Стало весело. Хорошее питьё, а главное, действует быстро.
Рисунок на коже с повадками живого существа, вместо того чтобы окончательно уверить меня в нереальности происходящего, выдернул из мутного марева безразличия.
Кажется, он чувствует, что за ним наблюдают? Подавляю желание прижать росток пальцем и стараюсь сфокусировать взгляд на глазах странной незнакомки.
— Сестра Нэл весь запас сил на Вас потратила за эти дни,— женщина сняла с меня мокрую ночную рубашку, приговаривая,— Слава Изначальной Тьме, всё обошлось, я знала, что Вы поправитесь,— уверенными движениями она обтёрла моё вялое тело губкой.
Происходящее казалось сном. Мрачным сном с острым запахом уксуса, вкусом вяжущей горечи во рту и ожившими татуировками на лице сиделки.
— Два дня в себя не приходили, бредили да матушку звали,— комната качнулась, меня, легко подняв на руки, усадили на мягкую кушетку.
Последний раз, когда меня вот так держали на руках, был в день моей свадьбы. Особо крупными габаритами я не отличалась, но и миниатюрной никогда не была. А старушки меня на руках точно ни разу до этого дня не носили.
Волевым усилием пресекла нарождающийся истеричный смех.
—Сейчас, драгоценная моя, — приговаривала странная женщина, перестилая мою постель. — Вы, эри, главное, тихо сидите, из комнаты сами не выходите, а об остальном я позабочусь.
Тихонько хмыкнула. Даже сидеть, не сползая по стеночке, мне давалось с трудом, куда я пойду?
— А придёт кто, говорите, что кристаллы в хранилище перепутаны были. Старая Сибил совсем слепая стала, бывает, и впрямь путает, — продолжала та.
— Хорошо, — неуверенно бормочу, — раз надо, то так и скажу.
Женщина посмотрела на меня с закономерным сомнением.
— Эри Аманта, послушайте, это очень серьёзно, — дотронулась до моего плеча женщина и заглянула в мои глаза,— если эр опекун узнает, что Вы попытались сбежать… — голос моей доброжелательницы дрогнул, она как-то жалко сглотнула, а узоры на её лице съёжились. Кажется.
“Эри Аманта… я – Аманта, и у меня есть опекун?”
Но я ничего не помню про Аманту и прекрасно помню свою жизнь – жизнь Нины.
Не добившись от меня ничего, кроме рассеянного взгляда, женщина, вздохнув, оставила меня и направилась к кровати.
— Вы – последний росток чёрной друзы! Вы не должны так легкомысленно рисковать своей жизнью. Многие захотят получить Вас! — она поджала и без того тонкие губы. — Нельзя никому верить, Аманта.
Будь я Амантой, мне стало бы стыдно, но я не была ей. Не знала эту женщину и не понимала, что происходит. Просто сидела, завёрнутая в тонкое покрывало, рассматривала странный кристалл и думала о том, какое же это счастье – жить. Просто чувствовать, видеть, осязать…
— Не знаю, к кому Вы хотели сбежать, но рада, что Тени нашли Вас,— признание тяжело далось ей, похоже, мне должно быть неприятно, что она рада?
Пока мне было всё равно.
Разобраться бы, где я, и что происходит.
Комната вызывала чувство диссонанса дикой смесью стилей. Стены были из необработанного камня, а кровать и столик возле неё напоминали барокко своей роскошностью.
Только все орнаменты и резьба были не с растительными мотивами, а с геометрическими узорами.
— Радна, как там Ами? — в приоткрытую дверь заглянула совсем юная девочка. Увидев меня, она радостно заулыбалась, но женщина тут же встала у неё на пути.
— Эри Кати, приходите завтра, эри Диаманта пока слишком слаба для визитов,— и дверь закрылась.