Знамёна из Пепла

Глава 20

Едва отъехав от предместий Гуина, Феранор сразу свернул с дороги, быстро укрывшись за стеною деревьев. В лесу он соскочил с седла, затянул коня глубже в чащу, а сам укрылся в кустах. Не прошло и нескольких минут как на дорогу, в галопе, в клубах пыли, с топотом, храпом и бряцаньем вылетело полдесятка всадников в цветах «фениксов». Сверкнула рыжиной бородища Фоярна Хирча.

Похвалив собственную смекалку, Феранор однако на дорогу возвращаться не стал. Не найдя его погоня неизбежно повернёт обратно. Взяв коня под уздцы, он повёл его через лес, в прежнем направлении на Север.

В груди присутствовало странное ощущение пустоты. Его мучила боль, не физическая и от того куда более сильная. От неё хотелось выть и рычать, биться о деревья, разодрать голову руками. Этот её равнодушный тон… а холодный взгляд, пронзающий сердце острее стрелы?!

За что она поступила так с ним? Она вселила в него надежду, он верил ей, рвался к ней, презирая опасность, готов был бросить всё, что ему было дорого и уйти на Край Света, но лишь бы с любимой…

Как она могла его обмануть?!

Уж не было ли всё задумано с единственной целью посмеяться над ним? Метнуть ему в лицо его бедность, демонстративно предпочтя богатого кавалера? Она здорово посмеялась над его наивностью. Он унижен. Растоптан. Остаётся только броситься на свой меч, чтобы смыть кровью позор. Пусть увидит, как далеко зашла её шутка. Пусть пострадает, помучается так же как мучается сейчас он…

— Тьфу! Ну, я и дурак!

Феранор тряхнул головой, размахнулся и с силой ударил себя по щеке. Раз, другой.

«Кому ты сделаешь хуже, пустоголовый? Не обманывай себя, им плевать. Талиан о тебе и не вспомнит. Не забывай, ты прах у них под ногами!»

Лошадь его фыркнула и согласно тряхнула гривой.

— Пора перестать играть по их правилам,— сказал он себе вслух.— Они изгнали меня. Но зато теперь я свободен. Свободен от всех клятв!

Деревья начинали расти гуще, меж сплетенных ветвей не было ни малейшего просвета, становилось мрачно и тихо. У оврага притулился сухой мёртвый вандад — последнее напоминание о том, что когда-то здесь была сторожевая роща. Потерявший кору ствол отливал молочной белизной, раскинутые в стороны длинные тонкие ветви напоминали кривые паучьи лапки. Толстые корни, наполовину выдранные из земли, как бы в смертной муке, переплетались змеиным клубком.

Феранор сам чувствовал себя подобным вандадом — опустошённым, вырванным с корнем, брошенным и забытым. Он осторожно снял с пальца кольцо — то самое, отданное Коэнной, в котором прятался джинн Асдашир — дотянулся до ветки вандада и осторожно нацепил его на корявый сучок. Ему почудилось, что кто-то смотрит на него сквозь зелёный сумрак листвы. Обернулся. Никого.

«Я не тянула тебя за язык,— отчётливо услышал он шёпот Даемары.— Ты сам дал согласие, сам заложил Коэнне свободу. Сто лет рабства, за каждый день проведённый здесь…»

— Хватит,— Феранор взял коня за поводья, потянул за собой.— Я сыт вашей ложью по горло! Мы оба знаем, что ждёт осла солевара, когда тот не сможет возить корзины. Его отправят на бойню — это и будет единственной наградой.

Как ему неоднократно советовали, он уедет. За Белленголн, а если захочет, то и ещё дальше в Азарин. В Хортию! Лишь бы подальше от Высоких Домов и лордов, с их запутанными альянсами и вызывающих отвращение интригами. От таких типов как Балиан Кириан, Тайлас и Эрандил. А главное подальше от Талиан!

Он шёл по лужкам и полянам, обходил промоины и буераки, пока дорогу не преградил глубокий овраг. Сухой мёртвый вандад на его склоне. На ветке тускло посверкивает оловянное колечко. В глубине зарослей молодого орешника ему мерещится лорд Эрандил. В ушах звучит его голос, уверенный и спокойный.

«Ты воспользовался подвернувшимся шансом. Солгал тому, обманул этого… Всё ради того чтоб вернуться сюда. Так в чём ты лучше меня? Мы оба готовы пойти на подлость ради поставленных целей! Чем моя подлость хуже твоей?»

Феранор обошёл овраг. Зашагал быстрее.

«Не давай себя никому одурачить парень,— догоняет его оклик Балиана Киритана.— Помни, что я тебе говорил о «чести» и «порядочности». Их нет. Их придумали Высокие Лорды, чтобы держать в узде горячих глупцов!»

Глубокий овраг. Сухой вандад. Но, что это, мираж или под вандадом, держа на поводу чёрного коня, стоит эльдар?

Волосы, чёрные как вороново крыло, зачёсаны назад, открывая высокие залысины, и прихвачены простым плетёным ремешком. Высокий прямой лоб, большие глаза, круто изогнутые брови, рельефные скулы. Длинный, с горбинкой, нос, придавал лицу строгий вид, а узкий вырез рта и тонкие губы выдавали его тяжёлое и мрачное настроение. Плечи его укрывал белый плащ. Сверкали серебром нагрудник с зерцалом и длинная, до колен, кольчуга, на поясе висел меч.

Феранор резко остановился. Он не мог не остановиться. Перед ним был отец.

— В кого ты превратился? — тихий его голос стелется над дорогой.— Ты — сухая трава, солома, гонимая ветром. Готов бросить Родину, забыть о Долге. Из-за чего?

— Они изгнали меня, отец! — с трудом, сквозь сжавшееся горло прохрипел Феранор.— Ты не можешь этого не знать… Ты знаешь!

Он взял себя в руки. Пальцы, сжимавшие повод, побелели.

— Я — ухожу. Я больше не связан клятвами ни с одним Домом и никому ничего не должен…

— Ошибаешься. Мы клялись служить не Домам ,а Народу. От этого долга не освободит даже смерть.

Повисла пауза. Конь Виратэля фыркал и тыкался в руки хозяина носом.

— Каждый несёт наказание за ошибки,— снова заговорил отец.— Ты замахнулся на то, что тебе не принадлежит, не думая, не спрашивая, достоин ли ты обладать им. Ты даешь волю гневу тогда, когда следует проявить сдержанность, даже по отношению к врагу. В твоих руках исправить ошибки, но ты бежишь, отрёкшийся даже от своего имени. Ты меня разочаровал!

Над головой захлопали крылья, мелькнула быстрая тень. Феранор отвёл взгляд всего на мгновение. Он снова один, перед ним глубокий овраг и сухой вандад на склоне. На кривой ветке тускло поблескивает колечко.

— Amutnemylen[1]…— прошептал Феранор и сглотнул.

Ему стало страшно.

Он будет блуждать по кругу до скончания света и призраки будут мучить его.

Он протянул руку, снял кольцо. И как будто вынырнул из забытья. Прямо за оврагом увидел дорогу, которой раньше не замечал.

Лошадка довольно заржала, выходя вслед за ним на утоптанную колею. И в ответ совсем рядом громко заржала чужая лошадь.

***

Пахнуло древесным дымом, потом потянуло ряской и лошадиным помётом. Прямо в полусотне шагов начинался добротный каменный мост, стягивающий обрывистые заросшие камышом берега. За мостом небольшой лагерь. Горел костёр. У кромки воды фыркали, обмахиваясь хвостами четыре стреноженных коня. Один из них с шумом втянул трепещущими ноздрями воздух и снова громко заржал.

Лошадь Феранора с готовностью ответила.

Послышался короткий призывный свист. От костра к нему шло трое мужчин. Ещё двое выходило из леса, один лениво завязывал на ходу тесёмки штанов.

Феранор быстро спрятал кольцо за пояс, рывком запрыгнул в седло, оттуда разглядывая незнакомцев. Лица откровенно гнусные и бандитские. Одеты в стёганки, на бёдрах одинаковые полосатые пояски, потёртые перевязи, отягощённые ножами, мечами и всем чем можно. К оружию однако никто не притронулся.

Перед Феранором, широко расставив ноги в верховых сапогах, встал высокий тип в короткой кожаной одежде. Лицо у него было угловатое, с мощной квадратной челюстью и кисточкой бороды под нижней губой, но из растрёпанной копны сальных волос торчали острые эльдарские уши.