Страница 75 из 88
— Подожди, я не закончил! Теперь, поговорим о самой Талиан…
— Нет! — рявкнул Феранор угрожающе громыхая цепями.— Замолчи! Не смей даже говорить о ней, лжец!
—…Разве она когда-нибудь говорила, что любит тебя, а? Моменты эйфории, когда вы делили ложе, не считаются…
Феранор ударил в прутья так, что вся решётка загудела, а с потолка полились струйки песка. Мужик в соседней камере прорычал что-то одобрительное.
— Замолчи, или я убью тебя!
— Обязательно,— холодно ответил Сандар.— Как только выйдешь. Чему я хочу поспособствовать. Ты ведь хочешь выйти и открутить мне голову? По глазам вижу, что хочешь.
Капитан не ответил. Он пытался отдышаться, гася вспышку ярости.
— Так вот,— продолжал Сандар.— Я заплатил тюремщику мешок серебра, чтобы попасть к тебе. Он скоро вернётся, так, что не будем тратить время на ругань и ссору. Слушай сюда. Над тобой будет суд. Ты напал при свидетелях на шахскую стражу — за такое рубят головы, но я знаю, как оправдаться. Когда спросит — отвечай, что Глышак тебя оскорбил. Потребуют свидетелей — скажи, что предоставишь. Чаще вспоминай о Митрасире, о том, как спасал его в руинах. Кроме того, я сделал щедрое пожертвование в местном главном бетеле и сделал большой подарок уманну. Когда все выскажутся, он предложит тебе покаяться перед Пророками и ты согласишься! Пройдёшь ритуал очищения, выдержишь девять дней на строгом посту в храме и всё! От обязательных унизительных работ я тебя откуплю… Катмэ! Идёт тюремщик. И вот ещё что...
Сандар придвинул ногой сумку к решётке.
— Это тебе. Не знаю, как кормят в шахских тюрьмах, но сдаётся, что скверно.
***
В сумке обнаружились каравай хлеба, кусок печёного на углях мяса и фляга крепкого вина. Вину Феранор обрадовался больше всего. Он не знал, когда за ним придут для суда, но надеялся, что скрасить время ожидания ему хватит.
Сосед беспокойно возился, причмокивал губами, с видом голодной собаки смотрел ему на руки. Только не поскуливал. Феранор мысленно усмехнулся точности сравнения, заткнул флягу и перебросил её через коридор.
— Держи, образина.
Человек ловко поймал её на лету, отвернулся, довольно бурча, жадно приник к горлышку. Шумно и долго хлебал, пока не осушил всё до дна. Повернулся, довольно вытирая усы.
— Толфин! — он треснул себя кулаком в грудь.
— Тол-фин…— по слогам повторил Феранор.— Тор-фин?
— Йа,— подтвердил космач.— Толфин.
— Вот и познакомились.
Капитан мысленно усмехнулся. Гордландский пират — достойная компания эльвенорскому капитану.
***
Тоненький лучик света — единственная его связь с внешним миром, угас, погружая камеру в полную, непроницаемую тьму. Никто за ним так и не явился. Наверное, судья решил отложить его дело на утро.
Он долго ворочался на сухом тростнике, борясь с желанием зарыться в него глубже. Убеждал себя, что всему виной холод и сырость тюремного подземелья. Иногда он погружался в сон, быстрый, неровный, утомлявший сильнее, чем полная бессонница. Ему мерещились свет факела, шаркающие шаги, звон ключей надзирателя. Несколько раз он вскакивал на ноги, когда в темноте ему мерещился весёлый голос царевича Митрасира.
Но царевич рыскал по пескам Шандаары и не знал о нём ничего. А если бы вдруг узнал и, каким-то чудом, сумел быстро вернуться в столицу, стал бы ему помогать? Наверняка он подумает, что слово Феранора не стоит сотрясений воздуха, коим было произнесено.
«Я брошен и позабыт,— размышлял Феранор.— Где вы, друзья мои?! Агаолайт. Бальфур. Почему вы оставили меня все?! Лаккэнан был прав — я просто притягиваю неприятности!»
Скоро тревожные мысли совсем измотали его.
«Будь, что будет. Я уже готов ко всему».
Он не сразу заметил огонь, замерцавший во тьме. Огонёк неуверенно приближался.
«Слишком поздно для суда,— подумал Феранор, дивясь, что не слышит шагов.— Похоже, тюремщик обходит свои владения».
Незаметно исчезли все звуки, хруст подстилки, капающей воды. В камеру Феранора, прильнув к решётке, заглянуло невысокое, похожее на бледное привидение, существо. Его ослепил свет, но почти в ту же секунду источник его сместился и капитан смог увидеть лицо гостя с маленьким вздёрнутым носиком и большими оливковыми глазами.
— Проснитесь, хеир,— услышал он мягкий голос Даемары.— Нам надо поговорить.
— Я не сплю. Что…
Она упредительно прижала палец к полным губам.
— Тише. Я не должна здесь находиться. У меня очень скверные новости.
— Суда не будет?
— Он уже состоялся. Великий Визирь вынес приговор сам, не став поручать ваше дело судье. Казнь проведут на рассвете.
В горле Феранора пересохло. Он с усилием сглотнул.
Даемара вздохнула.
— Визирь не скрывал, что это политическое решение. Глышак — крупный вождь. Оправдать вас — значит, не только потерять лицо, показать, что на его ас’шабаров можно безнаказанно нападать, но и нанести оскорбление всем оркам, служащим шаху.
— Глышак сам просил поединка.
— Поединка?! — кажется, волшебница удивилась.— Ах, да… вы были тяжело ранены, не знаете, что вся охрана посольства бросилась к вам на выручку. Дело дошло до мечей и чудо, что обошлось без убитых!
«Бальфур! — сообразил Феранор, чувствуя, как теплеет на сердце.— Вот же…»
Апатия сменилась коротким приступом ликования.
«Сообразил! Поскакал за помощью вместо того, чтоб ложиться костьми в неравном бою!»
— Эту грандиозную битву пришлось разнимать сафуадам. Хвала Солнцеликому, что больше никто не погиб! Они разрешили мне заняться вашими ранами, иначе вы не дожили бы и до полудня.
«И так было бы лучше»,— Феранор помрачнел, вспомнив где находится.
— И что теперь? Вы явились сюда среди ночи только за тем, чтобы это сказать?
Она снова вздохнула и вздох этот показался ему насквозь фальшивым.
— Сандар не оставляет попыток спасти вас. Просил, чтобы я вывела вас, укрыв чарами. Обещал деньги и расположение Семьи Турандилов, но ответьте мне, капитан. Если сейчас я спасу вас с помощью чар, куда вы пойдёте? В посольстве вас не спрячешь. Как только станет известно о вашем побеге — туда придут в первую очередь, не говоря о том, что все подозрения целиком и полностью лягут на нас. Вы симпатичны мне, капитан, не скрою. Но ради вас я не стану рисковать всеми.
— Это разумно. Моя жизнь не стоит всего посольства.
«И заключения выгодного договора»,— подумал он.
Волшебница будто читала мысли:
— Никакого договора не будет. Посольству предписано отбыть домой в течение месяца. Милостью шаха нам дозволено оставить представительство для выкупа попавших в рабство сородичей и не более.
— Хоть что-то…
— Возвращаясь к вам,— продолжала она.— На корабле не уплыть — после убийства известного проповедника в заливе дежурит военный корабль, все уходящие суда проверяют. Даже если вам каким-то чудом удастся проскользнуть мимо них, что вас ждёт дома?
— Роща Покаяния,— угрюмо докончил Феранор.— Спасибо, что утешили меня, хейри. Теперь я действительно думаю, что топор палача лучший для меня выход.
«Не дам зарезать себя как барана. Дождусь, когда откуют и наброшусь на стражу, а там будь, что будет!»
— Есть ещё один. Выход на путь пожертвования и самоотречения. Вы готовы его принять?