Страница 3 из 88
Феранор округлил глаза и даже открыл рот.
— Сандар?
— Я!
— Рад видеть тебя, но… Я думал ты в Меллорафоне. Что ты здесь делаешь? — подумав, он указал головой на стройные ряды дремлющих в сёдлах улан.— Ты с ними?
— В некотором смысле,— ответил Сандар.— В некотором смысле это они со мной. Некоторые… Я тут просто встречаюсь со своим папенькой. Он задержался в Меллорафоне. У старика очередной грандиозный замысел в отношении меня. Никак не успокоится. Ну да ты сам знаешь…
— А то как же,— Феранор натянуто улыбнулся давним воспоминаниям.— Знаю.
Каждый, кто хоть немного интересовался политикой государства, знал, что Сандар ан-лорд Турандил был единственным сыном сенешаля правительницы. Он унаследует его титул, положение и чин. Когда-нибудь. Но очень нескоро, потому что отец его ещё крепок и полон сил. Поэтому Сандар, как многие представители молодой эльдарской аристократии, прожигал годы в бесконечном поиске удовольствий.
К счастью, или к несчастью, но отец молодого аристократа решил заняться подготовкой сына заблаговременно и потому пихал его, куда только мог. В частности, в Пограничную Стражу, полагая, что там его научат дисциплине и обязательности. Через год он его оттуда забрал, но заведённых за это время друзей молодой аристократ не забывал.
— А ты не на заставе,— заметил Сандар, пряча большие пальцы за пояс.
— У меня некоторые дела.
— Знаю я твои дела. Спешишь в Киррбен, к своей ненаглядной.
— Не только.
— Э-э? Изволишь интриговать намёками, дорогой друг. Расскажешь?
— Нет.
— Катмэ. Так же нельзя. У меня прямо во рту пересохло от любопытства. Пошли, выпьем по кружечке.
— Я спешу…
Сандар сверкнул белозубой улыбкой и взял капитанского коня под уздцы.
— А я уезжаю. Надолго.
— Куда же?
— Ты секретничаешь, и я не скажу! Но, с твоей стороны будет свинством не проводить меня в дальний путь, не выпив за удачу в дороге. К тому же до Киррбена путь неблизкий, а приличных гостиниц на пути нет.
***
Они встречались уже полгода. И всякий раз эти встречи проходили в гостиницах, или постоялых дворах. И всегда она приходила к нему скрытая маской иллюзии. Он старался не показывать вида, но такая таинственность выводила его из себя. Если он откровенно рассказал о своей любви ближайшим друзьям, то она такого не сделала. Её друзья — молодые аристократы, богатые бездельники, прожигающие жизнь в бесконечном поиске удовольствий. Большинство из них нигилисты обожающие скандалы и выходки, нарушающие традиции и устои на каждом шагу. Чего стоили столичные вечеринки знати, разнузданность которых стала известна далеко за пределами столицы. Талиан и не скрывала, что неоднократно бывала на них.
Несколько раз из-за этого вспыхивали ссоры. К счастью, заканчивались они всегда крепкими объятиями, страстными поцелуями и бурной любовью. Но осадок на Душе оставался.
Талиан держала небольшое серебряное зеркальце и накладывала чары внешности, глядя на своё отражение. Это забирало у неё определенное время. Феранор сидел на кровати, мял в руках угловатую шляпу с пером и угрюмо смотрел на незнакомую женщину, в которую медленно превращалась его возлюбленная.
— Иногда у меня чувство, что ты стыдишься меня.
— Ну вот, опять,— она убрала маленькое серебряное зеркальце, помогавшее ей с заклятьем личины.— Какой ты все же ребёнок, хоть и выглядишь, как взрослый муж. Я уже тебе говорила. Если раз за разом нас начнут видеть вместе, то пойдут сплетни и пересуды. О нас начнут говорить в будуарах. Я не хочу стать объектом для сплетен. Ты ведь и сам этого не хочешь. Так ведь?
— Сплетен не будет, если мы объявим о нашей любви...
— Это невозможно.
— Почему?
Он вскочил и схватил её локоть.
— Ты же не замужем.
— Нет.
— У тебя есть жених?
— Нет.
— Тогда почему им не могу стать я?!
— Какой ты ретивый.
Она попробовала вывернуться, но Феранор держал цепко. Они прижались к дверному косяку. Он смотрел ей в глаза и чувствовал на коже ее дыхание. Не выдержал, привлёк к себе и крепко поцеловал. Сладкая податливость её губ дразнила, и он пошёл дальше, покрывая поцелуями шею.
— Сначала спроси разрешения у моего отца.
На краткий миг он отвлёкся. Ответил твёрдо и сразу.
— Я спрошу твоего отца.
— Не смей даже думать…
Он продолжил начатое ранее дело, и зеркальце выскользнуло из её рук, с громким стуком упав на пол.
— Прекрати, ты помнёшь платье.
Он не прекратил.
— Я не успела закрепить «маску»… она пропадёт.
— Ну и пусть пропадает,— ответил он, продолжая ласкать её настойчиво и бесстыдно.
— Нет… да-а… м-м…, прекрати, нас услышат…
— Ну и пусть слышат...
***
После светлого дня, комната таверны казалась довольно тёмной. Феранор прищурил глаза, разглядывая длинный стол, за которым сидело пятеро мужчин. Один в броне улана и серебряным кантом ревнителя на плаще. Двое были эльдарами в возрасте и донельзя похожими друг на друга. Плащ одного скрепляла пряжка в виде трилистника, лоб второго перехватывал стилизованный под лозу обруч, норовивший съехать ему на глаза. На оставшихся были одежды, характерные для богатых особ в пути. У всех в одежде прослеживался определённый стиль, с вышивкой на рукавах и запахе, характерный для жителей Турл-Титла. В Эльвеноре их просто называли негантами. У одного на груди поблескивала золотая цепь, а волосы были не характерного для эльдаров рыжего цвета.
Видя Феранора, входящего в зал в сопровождении Сандара, присутствующие прервали разговор. Капитан поклонился вежливо, но без подобострастия.
— Почтенные хеиры, уважаемые господа дипломаты,— проговорил сын сенешаля и хлопнул в ладоши.— Позвольте мне представить нашего нового гостя. Это капитан Феранор ан-лорд Мистериорн. Мой друг и товарищ со времен скоротечной службы на пограничье. Феранор, это хейры Таласпир и Таланор, знатоки Атравана, дипломаты со стажем…
Эльдары в годах одновременно поклонились. Удивительно синхронно. Феранору начало казаться, что у него двоится в глазах.
— Хеир Гилетей,— продолжал Сандар,— командир меллорфонских улан. А это, с их позволения, сенатор Эрнам Алканэль — прибыл к нам с официальной миссией из Турл-Титла. А это его секретарь, хеир Морион.
Полукровки поочерёдно кивнули головами. Феранор ответил лёгким поклоном.
— По-моему,— продолжал разглагольствоть Сандар. — Очень символично, что два посольства встретились здесь. Я бы все переговоры проводил в кабаках. Куда лучше решать проблемы, сидя за кружечкой эля, чем выписывая витиеватые кренделя в дворцовых палатах.
— Голодны, капитан? — осведомился рыжий, с золотой цепью.— Присаживайтесь, скоро будет печёный каплун и пироги с олениной. Так, на чём мы остановились?
— Вы рассказывали о своей усадьбе,— напомнил Гилетей с лёгким присвистом из-за отсутствующих нижних передних зубов. Он не выглядел бедняком, и было странно, что он не избавился от этого недостатка.
— Ах да, моё поместье в Басхвалии,— сенатор прикрыл глаза, мысленно возвращаясь на родину.— Двадцать акров земли, виноградники, винодельни, конюшни… И дуб которому за тысячу лет. Ребёнком я взбирался на него и играл в кроне. Представлял, будто это мой замок. Какие это были счастливые годы…