Страница 100 из 118
Мари молчала, впитывая каждую нравоучительную нотку в голосе сестры. Она, между тем, встала и отошла к окну, заламывая руки.
- Он взял меня, Мари, в тот самый день, когда привел с мешком на голове в свой дом. Взял силой, причиняя боль и унижение, но на следующий день опомнился и бросился просить прощения. В тот же день у нотариуса он подписал мне свободу при условии, что я никуда не уйду от него. По крайней мере, он так сказал... Такая вот свобода в клетке со зверем… Но ничего, я и этому была рада, а потом… Потом я узнала, что ношу под сердцем ребенка, его ребенка, понимаешь! И несмотря на всю ненависть, что испытывала к его отцу, я хотела этого малыша… Мари! Он не дал мне его! Пришел врач и вытравил плод, пока я спала, одурманенная какой-то травой! Он убил моего малыша, Мари! Это не люди – звери в человеческом обличии! А теперь ты станешь говорить, что этот Шелди-Стоун из другого теста и не попросит награды за труды?
Мари не знала, что сказать. История Аннет потрясла, смяла представление об аристократической породе. Конечно, Мари не вчера родилась и знала, зачем богатенькие джентльмены шастают по трущобам, заводя разговоры с незнакомыми женщинами. Но, видимо, ей везло – никто не смел тянуть к ней грязные лапы. А Аннет… Нутро содрогалось, а кулаки невольно сжимались, стоило на миг допустить, что всё рассказанное – правда.
- Я даже глаза боюсь закрыть – кажется, дверь откроется, а там он… Страшный, как демон, развратный, жестокий… Вот жила при нем – и не боялась, окаменела, а сейчас… Поверить боюсь, понимаешь? Поверить, что никогда его больше не увижу, что жизнь начнется заново… А умом понимаю – не будет этого никогда! Пока он жив – я в его власти…
Аннет разрыдалась, цепляясь за толстую штору, еще немного – и она упала бы, но Мари в два прыжка оказалась рядом, обняла, прижала к груди ее голову.
- Все будет хорошо, слышишь? Я достану бумаги, мы уйдем отсюда и заживем как раньше. Слышишь?
- Мари… Шелди-Стоун… Он другой… Не ядовитый змей, а змей искуситель… Не становись его рабыней, сестренка…
Мари целовала ее в лоб, щеки, чувствуя, как собственные слезы затуманивают глаза. Сердце разрывалось от нежности, жалости, страха, что Аннет потеряла рассудок от пережитого. Наверное, будь они совершенно на свободе, оно треснуло бы, не в силах вместить происшедшее и услышанное, но сейчас у Мари не было права умирать.