Страница 57 из 72
– Теперь при дворе так уже не делают. Достаточно поклона.
– Я никогда не служил при дворе, – сухо отозвался старик, но встал и оставил Мону в покое.
***
– Ясно вам? – князь Элизобарра уже опускался в своё кресло, с сомнением оглядывая «принца».
– Д-да… – стремительные перемещения вампиров часто сбивали с толку людей, непривычных к общению с ними, и актёр всё ещё переводил взгляд с того места, где только что стоял почтительный Белый Рыцарь, на высокомерного франта в партере. – Кажется, понял.
Несколько дней спустя юная ван Тирриен получила свою первую роль – прекрасной феи, подарившей героине шанс на простое женское счастье в объятиях наследника престола. Узнав об аристократическом происхождении девушки, великолепная Элизабет приблизила её к себе, даже перевела в собственную огромную гримёрку и сделала своего рода наперсницей. Прима окружила юную балерину вниманием и заботой, щедро делилась секретами профессионального мастерства и… часами расспрашивала о князе-вампире. Тот факт, что ван Тирриены живут на родовых землях Элизобарры и по достижении совершеннолетия приносят присягу главе клана Вампиров, а не королю, привёл Элизабет в полный восторг.
– Так он… бывает у вас? В вашем дворце?
Закусив губу, Мона сокрушённо покачала головой. Было отчаянно стыдно, что она так мало интересовалась обстоятельствами, при которых давали клятву верности старшие братья. Помешанная на танцах девочка мало понимала в хитросплетениях взаимоотношений вампиров и их вассалов, да её это и не особенно касалось. Теперь всё намного проще, чем сто-двести лет назад. Отпрыски благородных семейств сами могут выбирать себе супругов и род занятий. Мужчины не обязаны становиться исключительно военными, а женщины – леди-управительницами при благородном муже. На самом деле клятва верности, скорее, формальность. Если князю что-то нужно от ван Тирриенов, как правило, это касается благотворительных балов или городских праздников, и он посылает улаживать дела своего секретаря.
– Тоже вампира? – оживилась Элизабет. Но Мона отрицательно покачала головой. Нет. Господин Зальц… обычный. Просто человек, не маг и даже не аристократ. Чиновник, каких полно в каждом муниципалитете.
– Это так странно… – Элизабет расхаживала по гримёрной, задумчиво барабаня пальчиками по губам. – Мне казалось, всё, связанное с ним должно быть каким-то… особенным. Волшебным.
– По-моему, князь Эйзенхиэль – архимаг, – осторожно сообщила Мона. – Я только не помню, в какой школе магии.
– Ты знаешь, – вздохнула прима, и взгляд её стал мечтательным, – он – настоящий князь, не то что нынешние. Когда он взял меня за руку, я… я почувствовала себя Принцессой. Не сценической, размалёванной гримом и в пропахшем нафталином платье, а благородной леди с двадцатью поколениями именитых предков. И эти глаза…
Щёки Элизабет алели, а Мона не знала, что и думать. У неё самой было много поколений именитых предков (гораздо больше, чем хотелось бы девочке, которую заставляли зубрить собственную родословную), и к клану Вампиров Мона всегда испытывала традиционное для ван Тирриенов уважение, но сам князь оставался для неё некой абстракцией, далёкой светлой фигурой на звёздном небе.
А потом с Элизабет случилось то, что случилось…
Когда Джабраэли предложил Моне занять вакантное место примы, она не нашлась, что ответить. Хореограф принял её потрясённое молчание за восторженное согласие и в тот же вечер пригласил инвестора на согласование кандидатуры новой солистки. Эйзенхиэль выкроил пару часов в своём графике и согласился.
Моне предстояло исполнить роль Зары, весьма характерную и в техническом отношении сложную. Танцевала она как во сне: пустая, без декораций, сцена, пустой зал и светловолосый мужчина в первом ряду. Костюм из чёрного бархата превратил его в невидимку, только сложенные домиком бледные пальцы и узкое, по-волчьи удлинённое лицо выделяются в темноте, как луна на ночном небосклоне. Когда Джабраэли выскочил на сцену с перекошенным от гнева лицом, Мона даже обрадовалась.
– Стоп! Довольно! Хватит меня позорить! Ты двигаешься, как заведённая кукла! Мона, девочка, что с тобой не так? Или тебя подменили фейри?
– Не кричите на неё, – князь встал мягким движением хищного зверя, и Мона отшатнулась. – Юная леди и без того напугана. Оставьте меня с ней на четверть часа. Наедине. Потом попробуем ещё раз.
Мона вцепилась в директора мёртвой хваткой, но Джабраэли решительно отодрал её пальцы от пиджака и, хмыкнув, вышел, плотно прикрыв за собой дверь технического помещения. Несчастная ван Тирриен расслышала даже звук задвигаемого засова. Оставался ещё один выход – через зрительный зал. Но там, прямо посреди прохода, стоял вампир.
– Вы боитесь меня, – сказал князь, констатируя очевидное. – Почему?
Мона молча пятилась назад. Элизобарра не пытался приблизиться. Он только глубоко вдохнул, и на мгновение прикрыл глаза, будто раздумывая.
– Элизабет… вы боитесь, что с вами произойдёт то же, что и с ней.