Страница 48 из 72
– Вот-вот, – кивнул Белоголовый. – Молодые некроманты забыли, что они такое. Я слушал двух возмущённых магистров и обливался холодным потом: их выкинули в материальный мир, как щенят выкидывают за дверь – чтоб под ногами не мешались. А мои простофили даже не осознали, насколько им повезло.
Эйзенхиэль недовольно покачал головой.
– Тебе надо больше внимания уделять гуманитарной подготовке последователей. Историю твоей архимагической диссертации им что, не преподают?
– В том-то и дело, Эль, – некромант печально облокотился о стол, – я для молодых давно уже не учитель. И даже не великовозрастный советчик. Вообще не живой человек. Я символ. Легенда. Меня слушаются, но не слышат. Я… одинокий голос, вопиющий над морем, голос, который ветер топит в волнах Забвения.
– Что ж, поздравляю, Морт, – в уголках губ вампира появились ехидные складочки. – Добро пожаловать в сонм Долгоживущих!
Некромант перевёл взгляд на гостя. И взгляд этот был настолько серьёзным, что улыбка Элизобарры опала, как осенний лист.
– Да, Эль. Я стал лучше понимать твои лекции двухсотлетней давности. И хуже – то, что ежедневно пытается втолковать мне Виктор о необходимости популяризации образа некроманта и широкого взаимодействия с массами. Наш мир изменился за эти три сотни лет… я перестал за ним поспевать.
– Мир изменился, – подтвердил вампир. – И вампиров, и некромантов перестали приравнивать к чернокнижникам и сжигать на кострах. Но о том, как это было, не следует забывать.
– Не следует. Как и о том, чем оборачивается искажение энергии в Мире Мёртвых. Ладно, – серые глаза под седыми бровями потухли, некромант вернулся за письменный стол. – Иди, извини, что зря побеспокоил.
Но Элизобарра не шелохнулся.
– Что ты задумал?
– Какая разница, Эль? Ты ясно дал понять, что не собираешься рисковать своей белой пушистой шкурой.
На миг пахнуло холодом, а в кресле, с которого только что встал вампир, удобно расположилась юная девушка с золотыми волосами. Она с любопытством оглядывалась по сторонам, не замечая самого удивительного: вместо светло-серого платья вокруг неё клубилось размытое облако – Мортимер всегда был невнимателен к женским нарядам и даже под страхом смерти не смог бы вспомнить, во что была облачена леди Лейнсборо, с которой он расстался не далее как четверть часа назад.
– Не смей лезть мне в голову! – яростный крик главы гильдии разметал видение в клочья.
– Мортимер, ты умом тронулся, – холодно констатировал вампир, растирая виски. – Ты не можешь использовать её в качестве якоря. Она мало того, что не волшебница, к тому же ещё ребёнок.
Некромант гневно хмыкнул. Синеватая пелена уже отступила, о самоуправстве заклинателя разума давали знать только головокружение и лёгкая тошнота.
– Тебе-то что? Лоридейль Лейнсборо совершеннолетняя, по крайней мере, в нашей тентуре. Она прошла через Сумеречный Предел и заинтересована в восстановлении нормального транзита как никто другой. Сильная аура, яркая личность. Якорь из неё получится отменный.
– Вы едва знакомы. Тебе будет не за что зацепиться. Это безумие, Морт. Если что-то пойдёт не так, кто вернёт тебя в тело?
– Ерунда, – отмахнулся некромант. – Милая девочка, любознательная, я к ней даже немного привязался, этого должно быть достаточно. Только бы внутрь не затянуть, а то Виктор говорил, у неё с этим просто. Даже слишком.
– Надо было выдрать из тебя с корнем намерение соваться в Мир Мёртвых, и дело с концом, – буркнул Эйзенхиэль, снова занимая гостевое кресло.
Мортимер не ответил. Он с удовлетворением наблюдал, как заклинатель разума, опустив голову, массирует переносицу, избегая встречаться взглядом с хозяином кабинета. Наконец Элизобарра со вздохом вынул из галстука бриллиантовую булавку – единственное украшение, которое носил, и не глядя положил на стол перед некромантом. Мортимер вложил в бледную руку вампира костяной гребешок.
– Зови своих прихвостней, шантажист, – с укором произнёс Эйзенхиэль. – Или нам надо спуститься в церемониальный зал? Что там за ритуал? Ароматические свечи, пентаграммы, песнопения?
– Ай, глупости это всё. Устаревшие нормы. Ты здесь. Больше, на самом деле, ничего и не нужно. Приступать можно хоть сейчас, если ты готов.
Вампир развязал чёрную ленту, стягивавшую волосы, и прямые платиновые пряди укрыли его грудь и плечи.
– Жаль, Луна сегодня слабая, – Эйзенхиэль задумчиво просеивал сухие, быстро электризующиеся волосы через частые зубцы расчёски. – Может, отложим?
Мортимер воткнул булавку вампира в свой воротник.
– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты боишься.
Князь поднял на собеседника сосредоточенный взгляд.
– Я боюсь. У вампиров хорошая память, не чета твоей старческой.
– Так, как в прошлый раз, не будет, уверяю тебя, – Мортимер ободряюще похлопал друга по руке.