Страница 41 из 72
Спал Ястреб как убитый, без сновидений и какого-либо чувства времени. Когда он раздвинул плотные шторы, низкое солнце окрашивало розовым склоны гор, но пленник не знал, выходят окна его роскошной клетки на восход или на закат.
Вся одежда графа, в том числе и та, что он снял, ложась в постель, оказалась отглаженной, вычищенной и развешенной в гардеробной. Чистое бельё нашлось тут же, на полках, переложенное веточками вереска и полыни. В углу стоял знакомый чемодан: судя по всему, капитан Орт позаботился о том, чтобы все личные вещи ляша переправились в его новое обиталище.
Беломраморная ванна напоминала, скорее, маленький бассейн, но оказалась тёплой на ощупь. Ястреб так и не понял, подогревалась она паром или колдовством – в бытовой магии ему не удалось достичь значительных высот. Преподаватель сокрушался – темперамент не тот.
Следующие несколько часов Ястреб потратил, слоняясь по комнатам, и сделал два основных вывода: замок безобразно велик и изначально не был построен для вампира. Архитектура носферату всегда тяготела к земле и в большинстве случаев напоминала роскошный семейный склеп. Замок Лайты Тандер устремился вверх изящными башнями, протягивал к небу раскрытые ладони увитых зеленью террас, и если бы отворить многочисленные окна, не зарешёченные, не затемнённые традиционным вампирским витражом, всё строение оказалось бы пронизано свежим ветром и светом.
Холодное зимнее солнце поднялось чуть выше зубцов гор. К этому времени Ястреб уже сориентировался во времени и мысленно прикидывал, в какую сторону ему нужно бежать. Оставалось дело за малым: найти выход из этой сказочной шкатулки с драгоценностями.
Но стоило ему отойти от окна, как буквально из ниоткуда появился гоблин и бережно опустил штору.
Гоблин был не важный, давешний, а совсем молодой, с нежно-серой гладкой кожей и развесистыми, как у слона, ушами.
– Реу, – поздоровался на тролльем Ястреб – гоблинского языка он не знал. Он не знал даже, существует ли отдельный гоблинский язык.
Лопоухий монстрик дружелюбно оскалился.
– Реу. Можешь на благословенном говорить. Тут все понимают.
«Ещё бы, служите-то вы вампирке», – подумал ляш и улыбнулся в ответ как мог доброжелательнее.
– Где мы находимся? Это ведь не Благословенные Острова.
– Мы называем эти места «Благословенные горы», – доверительно сообщил гоблин. – Там, – он махнул рукой на занавешенное окно, – Тролльи.
«Провинция Ареола, – догадался Ястреб. – Горная цепь, которую князь-вампир триста лет назад выторговал у драконов. И частично сдаёт в аренду гномам, а частично…»
– Леди-вампир постоянно тут живёт?
– Постоянно, – мотнул гоблин развесистыми ушами сверху вниз, – как не уезжает – так всё время тут.
«И не поспоришь», – мысленно вздохнул ляш. Он остро сожалел, что континентальные службы так много усилий тратили на главу клана Вампиров, неприступного на своих островах, упуская из виду его советницу. О Лайте Тандер едва упоминали, и то лишь в связи с тем, что она, по внезапно подтвердившимся данным, возглавляла вампирскую контрразведку. Тем не менее, считалось, что Эрминид первой ветви, как и Эйзенхиэль Элизобарра, не покидает родовой земли, наделяющей носферату их легендарным могуществом.
– Сюда правда драконы прилетают?
– Дык! – молодой гоблин ойкнул, сам себя съездил ладошкой по губам и официально выпрямился: – Я хотел сказать, ещё бы им не летать! Грозовой Пик же.
Ястреб знал о драконах не так уж много. Но что-то такое о молниях про них было… вот и Вампирам, атакующим электричеством, удалось заключить с ящерами союз и ворох соглашений. Перепончатокрылый перепончатокрылому друг и товарищ. Хотя до основания Сообщества была у красноглазых с огнедышащими война не на жизнь, а на смерть. С другой стороны, кто мог похвастаться, что дружил с драконами до основания Сообщества? Насколько ляш помнил из курса истории, чешуйчатые и друг друга-то не особо жаловали, с чем и была связана их естественная убыль. Это теперь их развелось: весь архипелаг заселили, и над континентом всё чаще кружат.
Пока Ястреб размышлял, его собеседник исчез в полумраке комнаты так же внезапно, как и появился. Впрочем, ляш этому не особенно огорчился. Куда сильнее его опечалил механизм входной двери замка, служившей одновременно и переходным мостом через пропасть. На два гигантских барабана наматывались цепи в его руку толщиной каждая, и никакого магического усилителя не предусмотрено – только дюжий гоблин с бицепсами, как пушечные ядра. Силач оказался на удивление бдительным, и хоть Ястреб старался не привлекать к себе внимания, заприметил человека, проявляющего подозрительный интерес к воротам. Когда ляш попытался улизнуть, его двумя железокаменными пальцами ухватили за шиворот и вернули на место. Гоблин снял со стены медный конус и гаркнул в него. Почти тотчас же ко входу спустился вчерашний кофеносец в ливрее с позументами. Слуги обменялись несколькими лающими фразами, из которых Ястреб понял только одно: суверенный гоблинский язык всё-таки существует.
– Иди за мной, – ледяным тоном произнёс камердинер и начал степенное восхождение на вершину лестницы, не оглядываясь, будто его не особенно заботило, следует ли за ним подопечный. Но сзади Ястреба подгонял тяжёлый взгляд привратника, и он счёл за лучшее обойтись пока без самоуправства.
Борг довёл его до комнат, которые гость-пленник сам для себя и выбрал.
– Хозяйка не велела тебя выводить, – с кислым видом сообщил гоблин. Он говорил подчёркнуто медленно и чётко, будто сомневался, понимает ли человек благословенную речь. – Свои дела можешь сделать здесь, – с этими словами Борг распахнул дверь уборной. – Вот так, – гоблин сделал вид, что садится на мраморный «трон», потом накрыл ладонью зелёную полусферу на подлокотнике, демонстрируя коротко свистнувший локальный портал над пропастью.