1. Первый побег

– Что?! – лицо и без того бледного главы клана Вампиров, побелевшее от ярости, доставило Владу краткий миг предвкушения мести. Однако уже в следующее мгновение Эйзенхиэль, воспользовавшись тем, что в кабинете они были одни, одарил сына такой полновесной оплеухой, какой тот не удостаивался с раннего детства.

– Ты хоть понимаешь, с кем связался?

– Пап, он же первый…

Лепетание молодого вампира было прервано второй оплеухой.

– Он мог убить тебя одним щелчком пальцев, – процедил отец.

– И тогда клан…

– И ухом бы не повёл, – резко оборвал Эйзенхиэль. – Ты, конечно, мой сын, но если не прекратишь вести себя, как безмозглый мальчишка, даже я не смогу тебя защитить.

– Но отец! – воскликнул наследник, – разве честь клана для тебя теперь пустой звук? Разве не ты вбивал мне в голову, что никто, поднявший руку на вампира, не должен остаться безнаказанным?

Князь смежил веки и глубоко вздохнул.

– И почему это – единственное, что ты не пропустил мимо ушей? Сколько раз я повторял тебе: два раза подумай, прежде чем… промолчать! Разве я не учил тебя?.. Триста лет назад, когда Чёрный Дракон в первый раз приземлился на башню моего замка, лорд Эсмунд, дед твоего безмозглого приятеля, тоже посчитал, что это всего лишь… человеческий маг. Ошибка стоила ему жизни.

– А ты…

– А я, и ещё десяток лордов-вампиров, стояли рядом, как школяры, не в силах определить даже природу силы, превратившей моего подданного в вопящий факел. Он умирал на моих глазах, Влад. Я чувствовал его боль. И ничего не смог с этим сделать.

– И после этого ты заключил с ним союз?! – наследник заметался по комнате. – С огненным магом?!!

Влад задел локтем фолиант, лежавший на краю стола, поймал книгу в полёте, и задохнулся от облака застарелой пыли.

– Постой! Ты сказал – триста лет? Он что, ровесник Мортимера Белоголового?

Эйзенхиэль открыл глаза и чётко выверенной полуулыбкой выразил язвительное одобрение запоздалой сообразительности сына.

– Возможно, даже старше. В антитентуре, откуда он родом, время, судя по всему, течёт по-другому. Или это результат путешествия через Мир Мёртвых, сложно сказать.

– Некромант? Так я и думал!

– Да неужели! – оскалился князь. – Ты иногда всё же думаешь? Возьми себе это в привычку, и, не исключено, пройдёт ещё каких-то жалких триста лет, ты даже научишься делать верные выводы! Не боевой маг, не некромант и даже не ворожея, дракон меня раздери! Он чернокнижник. Хоть это тебе о чём-то говорит?

– Магия, основанная на Истинной Речи драконов? – Влад сел в кресло напротив отца. – Он может с ними говорить… поэтому и стал представителем Сообщества?

– Не только представителем, но и основателем, сынок. Неприметный человек, взявшийся ниоткуда, в течение нескольких лет подчинил себе весь Драконий архипелаг, прекратил бесконечные войны ящеров между собой, объединил и создал одну из самых значительных угроз современности – Сообщество.

– Отец… – Влад растерянно теребил кружевную манжету. – но это был всего лишь… бал! И я не строил никаких интриг, просто…

– Просто собирался задрать юбку Маленькой Сестре драконов, их новой представительнице, – передразнил старший вампир. – А теперь просто уйди. И не вздумай показываться в человеческих городах, пока я не позволю.

Сведённые домиком пальцы Эйзенхиэля окутывало голубоватое марево, в кабинете запахло озоном, и Влад счёл за лучшее молча ретироваться. Его отец редко терял самообладание, а сейчас, судя по едва сдерживаемым разрядам молний, был к этому очень близок.

Несколько минут спустя перед главой клана Вампиров уже мерцала передающая сфера, а голос советницы произнёс:

– Что случилось, Эйзенхиэль?

– Мой сын…

Окрестности Менеса, 333 г. от осн. Сообщества

– Объясни мне одну вещь, – леди Лейнсборо, наконец, оторвалась от созерцания пейзажа за окном кареты и повернулась к спутнику. – Ты в глубокой тайне представил меня местным высокопоставленным особам, особенно упирая на то, что у твоей сестрёнки начисто отсутствуют магические способности, и она не в состоянии за себя постоять. Ты долго убеждал короля Вариона, как важно не привлекать ко мне излишнего внимания, особенно долгоживущих, а через четверть часа сам искупал лорда-вампира в фонтане, да ещё и представил ему нас обоих.

Милослав в её сторону не смотрел и отвечать, кажется, не собирался. Но насмешливо-вопросительный взгляд жёг висок. Неохотно разлепив сжатые в прямую линию губы, Чёрный Дракон процедил:

– Меня пугает твоё легкомыслие, Мел. Вампиры – не твои обычные игрушки. Особенно здесь, на своей родовой земле. Запомни, наконец: ты в гостях. Скоро останешься одна. И будешь очень, очень уязвима. Если Влад Элизобарра пронюхает об этом, на следующем балу, куда ты отправишься с лёгкой призрачной руки старушки Мерлоны, этот молодчик, распалённый твоей неприступностью, зажмёт тебя в тёмной галерейке и изнасилует, ты и пискнуть не успеешь. А потом отдаст своей свите!

Милослав так скрипнул зубами, что леди Лейнсборо вздрогнула. Но произнесла размеренно:

– И ты полагаешь, достаточно напугал этого избалованного вседозволенностью наследника князя? Он теперь позабудет о моём существовании? После того, как ты унизил его в глазах сливок общества?

– То место, которым боятся, – Милослав презрительно скривил губы, – у этого недоноска атрофировалось ещё в младенчестве. Как и место, которым можно соображать. Но я полагаю, жаловаться он побежит к отцу, а Эйзенхиэль теперь должен будет уяснить: если хоть одна слезинка упадёт из твоих глаз по вине вампира, я приду и вырежу весь его клан к драконьей бабушке!