Страница 9 из 113
Ветер трепал волосами, бросал их на глаза, закрывая вид на мир. Мир, который перестал быть прежним. Она отступала. Медленно, словно хотела сохранить в памяти вид горящего тысячелетнего дуба, на который запрещалось лазить всем, кроме неё. В небо от трещащих веток поднимался чёрный дым, застилал солнце, превращал белоснежные облака в сплошное серое месиво. Зелёные листья скукоживались от жара и медленно, один за другим, летели вниз, а потом тонули в ярко-красном пламени.
Она чувствовала жар, который доносил до неё лёгкий летний ветер. Выжженная чёрная земля хрустела под ногами. Вдалеке сражались те, чьи лица раньше были в памяти. Мир начал отдаляться, в ушах стояли крики, звон оружия и нечеловеческий визг. Его она уже когда-то слышала.
Так кричала Серебристая Лисица.
Но откуда ей это было известно, Даяна не помнила. Сейчас она смотрела на мир с непривычного ракурса, будто стояла на коленях.
«Ребёнок, − поняла она. − Это сон, а я ребёнок».
Страх отошёл на второй план, она обернулась. За спиной виднелось небольшое ярко-голубое озеро, меньше того, что ей снилось прошлый раз. А за водоёмом горел лес. Нет, не горел. Догорал. Деревья тлели ещё изнутри, голые искривлённые ветви тянулись к высоким небесам, будто моля о пощаде. А под чёрной от копоти и гари корой проглядывались алые прожилки, они перемигивались, будто пульсировали. Напоминали вены. Лес умирал.
Даяна переступила с ноги на ногу, под босой ступней противно хлюпнуло. Пересилив себя, она не опустила взгляд. Знала, что издаёт такие звуки, часто слышала их, когда трибуны звали её по имени, которое она получила в амфитеатре.
А шум боя нарастал. Уже отчётливее различались крики боли и воодушевляющие вопли.
«Я когда-то знала тех, кто там сражается, − подумала девочка, продолжая смотреть за дуб, который поглотило пламя. − Но теперь они мне чужие. Память. Гарпия была права!»
Она сорвалась с места, побежала вперёд. Обожжённая чёрная земля царапала ступни. Спотыкаясь о камни, Даяна бежала к дубу, и с каждым шагом все сильнее чувствовала жар, который вначале ласкал, потом стискивал в объятиях, а под конец одаривал горячим страстным поцелуем, перехватывающим дыхание. Но Лисица не останавливалась, знала, что найдёт там своё спасение. Смерть, от которой она проснётся.
«Я хочу знать что произошло, но не так. Я уже единожды пережила их смерть и этот страх, − думала она, перепрыгивая через высокий почерневший от копоти камень. − Больше я это переживать не хочу!»
Огонь уже был со всех сторон, отрезал путь назад. Обжигая ладони, она взобралась на низкую тлеющую ветку. Огонь вырывался из трещин, облизывал кожу. А девочка лезла на дерево, на которое запрещалось лазить всем, кроме неё. Даяна не помнила почему, но сейчас её это волновало меньше всего.
«Надо проснуться, − бормотала девочка, взбираясь все выше и выше».
До верхушки оставалась самая чуть, когда дуб опасно накренился, затрещал и начал заваливаться назад.
Она обхватила руками одну из веток и повернула голову. Первым, что попало в поле зрения, был сожжённый дотла лес, кое-где проглядывались берега высушенных рек. Виднелось огромное озеро, вода в нём была окрашена в красный. На юге высились лысые горы, их склоны больше не покрывал густой кустарник и яркие жёлтые цветы. Она почему-то помнила, как пахнут растения, названия которых выветрились из головы.
А потом дуб рухнул, погребая под своим толстым стволом маленькую девочку с дымчато-белыми волосами.
Даяна проснулась в своей камере. Закусив губу, чтобы не закричать, она обхватила голову руками и села. Сердце колотилось где-то под горлом, сигилла в форме горизонтальной восьмёрки в ромбе пульсировала. Лисица не могла восстановить дыхание, а перед внутренним взором стояла картина из сна.
По внутренним часам она определила, что за стенами Хисовского амфитеатра сейчас раннее утро. От камней веяло холодом, несмотря на то, что на улице, сколько бы ни выгоняли её на бой, всегда было жарко и солнечно. Горячие ветра и песок под ногами, сообщали о том, что Хиса лежит где-то на юге в неизвестном Даяне мире. И в такие мгновения девушка чувствовала себя как никогда слабой и беспомощной.
Звук шагов по коридору отрезвил, заставил вздрогнуть. Она сама не заметила, как напряглась всем телом, будто готовясь к длинному прыжку. У решётки остановился Вартер. Молчал. Казалось, что смотрит на Лисицу, но физически из-за тьмы не мог её видеть.
– Эй, шавка, время пить «глушилку», а то кровью всё зальёшь.
Лисица не ответила. Эликсир ей выдавали каждый месяц, как и остальным девушкам и женщинам, живущим в камерах под амфитеатром.
– Тебе придётся доказать, что не просто так на тебя продукт переводим, – продолжил надзиратель, зная, что рабыня навострила уши. – Сегодня ты либо сдохнешь, либо станешь Омицидой Хисы.
«Уже сегодня, – подумала Даяна. – Сегодня я выйду впервые против человека на арену».
Вартер не дождавшись ответа, ушёл. Девушка подошла к решётке, у которой стояла жестяная миска с похлёбкой зеленоватого цвета, а рядом с ней лежал небольшой флакон из розового тонкого стекла.