Страница 3 из 113
Надзиратель Вартер спустился по узкой скользкой лестнице в холодное подземелье и неспешно двинулся к дальним камерам. В правой руке широкоплечего мужчины была зажата железная шипастая палица. Левой он поглаживал лысину, образовавшуюся в густой темной шевелюре. Каждый шаг этого великана прокатывался звонким эхом по узкому коридору. Он чувствовал на себе взгляды тех, кто сидел в камерах, но виду не подавал.
«Звери, – думал Вартер, – все они звери, хоть и родились людьми».
Справа к решетке приблизился худощавый мужчина, под глазами залегли тени, черты лица заострились от худобы.
Он сказал что-то о еде. Голос его был ненамного сильнее хозяина и звучал как жалобный писк котенка.
Надзиратель не ответил и, стиснув зубы, направился дальше. Ему вслед летели обрывки фраз. Достигали слуха надоедливыми насекомыми, раздражали. И мужчина пообещал себе, что на обратном пути хорошенько отходит палицей бесполезного раба.
Вартер остановился у самой дальней и сырой камеры. Ударил палицей о прутья, высекая магические искры:
– Эй, шавка!
В глубине тьмы, захватившей помещение в свои лапы, послышался шорох. Этого раба специально держали отдельно.
– Сегодня выходишь на арену ещё раз!
Послышался тихий рык.
Надзиратель вновь ударил палицей по прутьям:
– А будешь мордой воротить, жратву отберу!
Шаг был тихим. Вартер сдержался чтобы не отшатнуться, ведь он не ожидал увидеть её так быстро. Девушка остановилась от решётки в двух шагах, знала, что одно неверное движение, и её откинет магией к противоположной стене. Тьма скрывала черты лица.
– Какое оружие выдадут мне на этот раз? – голос был мягким, шелестящим, завораживающим. Будто не срывала она глотку в диком крике, не сипела и не хрипела после этого.
– Твои любимые браслеты, – оскалился мужчина, который высился над девушкой огромной скалой. – Но получишь их перед выходом.
Она не ответила, шагнула назад, скрываясь во тьме. Вартер почувствовал, как по спине бежит толпа мурашек и с каждой секундой меняет направление.
«Зверь, – одёрнул он себя мысленно, – она всего лишь зверь».
Девушка прекрасно ориентировалась в темноте. Видела свою камеру будто под светом яркой лучины. И уж тем более чувствовала страх мужчины, выделяемый с потом. Но виду не подала.
Та, которая помнила лишь своё имя, села на вбитую в стену каменную лавку и подтянула колени к груди. Она сбилась со счета, не знала сколько уже дней тут провела, не знала сколько ей лет и не помнила абсолютно ничего до момента пока ей поставили сигиллу.
«Даяна, – мысленно повторяла она, – так меня звали. Это я не забуду!»
Время тянулось долго, где-то над головой раздавались крики толпы. Она прикрыла глаза, ждала. Вся жизнь была поделена на два части: арена и камера. Иногда приходила чародейка в белом одеянии, сращивала магией кости, заживляла раны, выводила из крови яды. Даяна была рада этой молчаливой невысокой женщине с короткими волосами цвета южного солнца. Кроме одного раза. Женщина пришла к ней по просьбе владельца амфитеатра и с порога предупредила, что грядущая процедура будет болезненной до потери сознания. Тогда пленница впервые услышала её голос и не раздумывая согласилась. Магия, которая сделала её тело идеально гладким и блестящим до сих пор приходила отголосками боли во снах.
Вартер пришёл спустя час. Снял магическую защиту, открыл решётку. Она медленно вышла в свет факела, воткнутого в подставку на стене, смерила мужчину взглядом светло-зелёных глаз и протянула руки вперед.
Со щелчком на кистях сомкнулись два тонких серебристых браслета. Раньше на неё так надевали кандалы, но сейчас это было оружие.
Даяна шла по узкому коридору. Острый слух выхватывал обрывки фраз, доносящиеся с поверхности.
– А теперь та, ради которой вы все сюда пришли! Та, что в скором времени поборется за звание Омициды!
Трибуны взорвались криком и свистом.
– Сегодня обещают самый зрелищный бой за всю историю существования амфитеатра в Хисе, – кричала в ухо своему соседу дама в пышном дорогом платье. Поправив шляпку с большими полами, защищающими от прямых лучей солнца, она добавила, – ведь Лисицу выпустят дважды.
Довольная улыбка её спутника потонула в густых усах.
Одна из сияющих решёток отъехала в сторону, открывая чёрную бездонную пасть, из которой через мгновение вышла девушка.
Она шла низко опустив голову. Волна дымчато-белых волос скрывала лицо от зрителей. Но, пришедшие сюда, и без того знали этого бойца.
– Лисица! – послышалось с трибун.