Страница 92 из 94
Звёздное сияние наполняло открывшуюся среди деревьев поляну. В свете дня она могла быть обычной лесной опушкой, пастбищем для оленей и коз, но сейчас превратилась в дворец с крышей из ночного неба. Верный знак – они были здесь. Перворожденные замерли у деревьев – я их не видела, но ясно ощущала. Ну и зачем меня сюда привели? В звёздном сиянии мерцали сотни покрывающих поляну синих цветков, и между ними порхала крупная искра. Вечерний народец? Поклонник моих песен, рассказавший обо мне Перворожденным, и от меня ждут выступления? Услышали о заколдованном народе великанов и хотят попросить помощи? На краю поляны замер эльф со свирелью в руках.
Мой проводник отступил, растворился в ночи.
- Извините, а зачем меня сюда…, - начала было я говорить не то эльфу, не то какому-то кусту. Но замолчала сама. По поляне пронёсся едва слышный звон. Искорка Вечернего коснулась цветка, потом ещё одного.
- Дзинь! Динь! Дзинь! - Вечерний звонил цветками без складу и ладу, не выдерживая ни ритм, ни мелодию. Он то надолго замирал, то вдруг начинал суматошно метаться по поляне. Скачущая по лугу корова с боталом справилась бы лучше. Я уже было открыла рот, чтобы поправить маленького неумелого музыканта. Чужая воля мягко остановила меня без жестов и слов.
"Слушай!" Я подчинилась безмолвному приказу.
Странные вещи происходили со звуками. Как-то окреп, усилился шум далёкого ручья, ветер донёс равномерное уханье совы, негромко скрипели остывающие после жаркого дня деревья. И во всё это вплетался тонкий хрустальный перезвон цветков. Вплетался, чтобы поддержать и повести, остановить или отметить паузу.
Негромко загудела натянутая меж веток паутина.
- Доннн!
Вздохнул опадающий в неурочную пору лист.
- Дзинь! Дзинь!
Скрипнул скатывающийся с маленькой горки камешек.
-Динь! Донн!
С шорохом откатилась веточка под лапами пробегавшей мимо лисы.
-Динь! Донн!
То один, то другой звук вечернего леса долетал до поляны, чтобы сплестись с мелодией маленького музыканта и вновь уйти, или остаться основой.
На синих лепестках заблестели капельки вечерней росы. Звон стал глуше. Синие лепестки медленно закрывались.
- Динь! Дзинь! Донн! - отчаянно заметалась меж цветков искорка, удерживая на поляне музыку леса, но пора Вечернего уходила.
- Динь! Дон! Дон! - звон становился всё тише. И вот, когда почти утихли хрустальные звуки, когда музыка почти ушла за грань слышимого, ниоткуда родилась нежная протяжная трель. Она ширилась, росла, вплеталась и вилась, полнила собой поляну, поднималась к вечернему небу и растекалась у корней. Она подхватила угасающую мелодию Вечернего и унесла к звёздам.
Настала тишина. Перворожденный на поляне застыл с поднесённой к губам флейтой. Сколько мы ещё сидели, впитывая память о вечерней песне? Я не знала. Но позже на поляну начали выходить по одному стройные фигуры в плащах, и медленно кланяться застывшему музыканту. Я тоже вышла, когда настал мой черёд. Каждый мой шаг был попирающим вечернюю песню кощунством. Я тоже не стала ничего говорить, просто низко поклонилась мастеру. Вышедший рядом Воротник на мгновение положил голову флейтисту на колени.
Проводник ждал нас у деревьев.
Весь обратный путь я восхищённо слушала ночной лес. Тончайшая ткань Музыки Ночи расползалась под моей неловкой хваткой, но я ещё помнила, пока ещё была полна той самой, единственной трелью на поляне. Есть вершины, что нам покорить суждено, есть те, что одолеть в нашей власти. Но есть дороги, на которые не стоит даже ступать. Можно лишь глядеть со стороны со щемящим восторгом.
Я поняла, что Перворожденного перед нами нет, когда под моей ногой зачернела полоса дороги.
- Знаете что,- сказала я Воротнику с Мышаком, - Я, пожалуй, не буду сегодня спать.
Сон развеет это колдовство. Ощущение музыки уйдёт безвозвратно. А пока я могла посидеть у костра и послушать песню растущей травы.
Глава тридцать первая Рубеж
- Вот серебряная монета. За меня, за коня и за птицу. И спать где-нибудь можно лечь? А то я за ночь глаз не сомкнула!
- Да, в избе и постелю…
- Тётенька, тётенька, а меч у вас есть?
- Есть.
- А вы им головы рубили?
- Нет.
- А почему?
- Никого догнать не смогла. А ты быстро бегаешь? - я оценивающе глянула на мальчишку, положив руку на рукоять Шпильки. Малец засомневался.
- Мою птичку обгонишь?
Рядом выдвинулся Воротник, и надоедливое дитя решило отступить.
- А песню споёте? – уже с безопасного отдаления поинтересовался бойкий внук.
- Нет!
- Знаете, не надо стелить в избе, - сказала я хлопочущей по хозяйству бодрой старушке, - у вас сеновал есть? А просто стог где-нибудь неподалё…- Я ещё раз глянула на носящегося по двору мальчишку.- …Подальше от села?
* * *
- Близко! Очень близко! – шептал себе Чёрный Повар, нещадно настёгивая коня. Да, недавно он уже так себе шептал. Да, он остался после этого ни с чем. Но Чёрный Повар не собирался менять привычек из-за парочки неудачных случаев. Он настигнет их. Всё равно настигнет. А шёпот всё равно слышит только он сам и его конь, так что, даже если ничего не получится, он не будет выглядеть глупо. Но в этот раз неудачи не будет! Он настигнет дракона! Обязательно!