Страница 66 из 94
- Олооориэээна мелькентарэээээ, - вой лохматого вдруг сложился в Страшую Речь. Ничего себе! Он поёт о Ходящей по цветкам! Где он только слышал слова? Отдельные места у домового получались даже вполне ничего, но всё больше выливалось обыкновенным рёвом. Неужели до сих пор не выветрилась растирка? Или сила храма добавила своего угара? Но ясно было одно – быстро всё это не кончится.
- Давай! Очнись! – домовой меня не замечал. Я ухватила его за плечи. Что тут думать? Окунуть его в холодную воду, или погонять вокруг храма, чтобы выветрился хмель – вот и всё, что нужно. Могу ему даже при этом спеть. Итак, я схватила его за плечи. И тут же об этом пожалела. Потому что он меня заметил.
Зелёные глазищи уставились на меня и тут же нехорошо сузились. Повеяло чем-то грозным. Я отпустила мех и откатилась назад. Домовой подвывал, дёргал ногами, а вокруг него медленно поднимались в воздух вещи.
Крупные и мелкие, осколки и камни, тряпки и сундуки. Поднимались на небольшую высоту и застывали, слегка покачиваясь, как щепки на воде.
- Ты чего? Обиделся?
За моей спиной с шумом хлопнула двери – так сильно, что задрожала стена. Удрать? Я сделала осторожный шаг к выходу. Двери как будто меня услышали, медленно приоткрылись, а потом оглушительно хлопнули - одна за другой. Я в ловушке. Удары слышались по всему храму. Даже в избе не стоит злить домового. А если домовой – хозяин переполненного силой святилища?
А к мохнатому крепышу продолжали подтягиваться вещи и всякий мусор. Подползали по полу и поднимались возле него в воздух. Но самое главное – менялась сила – стекалась, собиралась вокруг домового в тугой комок. "Что-то сейчас будет", - подумала я на бегу к единственному укрытию. И едва успела добежать, когда всё лопнуло.
Гром! Треск! Скрежет! Всё это пришло чуть позже. Вначале упала на миг давящая тишина. А потом в стены и пол ударило всё собранное вокруг домового барахло. Ударило, выбивая щепки из брёвен, обрывая полки и застревая в дереве, сбивая всё остававшееся до этого момента на месте. Всё это я видела из-за Древа. Меня не зацепило только чудом.
- И не стыдно тебе! – крикнула я, осторожно выглядывая из-за ствола, - Тот малец уже повинился! Не будет он больше! Чем бушевать – лучше бы песню мою послушал.
Если домовой кого-то и слушал, то только себя. Он до сих пор выл, раскачивался и колотил лапами. Может, он даже и сам не понимал, что творит.
- Всё село из-за тебя страдает, - продолжала я совестить мохнатого гуляку, - Водяной мостки шатает, пшеница осыпается, капусту эти самые, зайцы погрызли!
К чему я всё это говорю? Не знаю, но больше ничего в голову не лезло. Ещё немного, и я принялась бы пересказывать домовому историю Заячьих Лужков. Но тут я заметила, что к мохнатому певцу тихо ползёт здоровенный сундук. Опять?
И снова выручило чутьё на силу, вдруг у меня открывшееся. Вещи ещё ползли к домовому, а я уже упала за Древо. И вовремя - потому что в этот раз они ударили внезапно.
Шарах! Снова дрожь ни в чём неповинных стен, снова грохот, лязг и треск. По спине что-то ощутимо пару раз ударило и стихло. Я осторожно повернула голову. В лежащем на мне тюфяке застряло два острых глиняных осколка. Надо же, а я и не заметила, что до сих пор таскаю его на плече! Да, а ведь мечтала быстро спеть домовому песенку – и спать до рассвета.
Мешок с инструментами вдруг шевельнулся и упёрся в ствол.
- Ты куда! – я схватила его двумя руками. К домовому снова стягивались осколки и обломки. Целых вещей почти не осталось.
- Слушай, ты так весь храм разнесёшь, - крикнула я с вполне понятным беспокойством.
- Ууууу! Ыыыыы! Эээээ! – домовой точно меня не слышал. Я поудобней накрылась тюфяком. Надо пережить этот удар и убегать. Что там с дверью? Я повернулась, чтобы поглядеть на свой путь к свободе и похолодела. В приоткрытую дверь медленно заходил Воротник.
- Ты куда! Ты! Я! – у меня просто закончились слова. Я что, зря ему приказывала? А дракончик тем временем просочился целиком и с любопытством оглядывал разгром, прикидываясь глухим. Сила снова сплелась в пульсирующий клубок. Вот-вот! Вот-вот!
- Нееет! – закричала я.
Удар. Забыв об осторожности, уже не думая прятаться за Древо и окаменев от ужаса, я смотрела. Смотрела, как летят от домового углы разбитого окованного сундука, острые щепки, черепки. Летят, чтобы ударить по дракончику. Воротник даже не лёг, не прижался к полу. Зелёный дурачок застыл столбом, обратившись к домовому мордой.
И перед ним замерли три окованных железом угла сундука, черепки и щепки и бесчётный мусор.
Уу-ы? – смолк на миг домовой, а весь этот хлам тихо опустился на землю, как осенние листья. И Сила медленно выглаживалась в зале, переставала шарахаться и пульсировать.
Мохнатый пьяница глядел на Воротника выпученными глазами.
- Опять ползут! Уйди, зелёный! Отстань! Сгинь! Пропади! Слезьте с меня! Слезьте! - вдруг внятно завизжал лохматый гуляка, а потом взвился в огромном прыжке к Древу. Я отшатнулась, но домовому не было до меня дела. С неожиданной ловкостью крепыш пробежался по оставшимся на Древе мосткам и с подвыванием исчез в дыре высоко в стене.
- Пошёл прогуляться, - заключила я и тут же напустилась на дракончика, - Я же велела ждать меня за дверью!
- А разве ты меня не звала? - как всегда, по морде Воротника совершенно невозможно было что-либо понять.