Страница 6 из 94
- Я чую, он только что был неподалёку, - неприятным меняющимся голосом сказал один из вошедших. Его плащ был самым длинным и самым чёрным, капюшон самым большим и глубоким, он высился над всеми благодаря высоким каблукам, а остальные расступались перед ним, слушались и всегда смеялись его шуткам. Главарь, одним словом.
- Ммолодой, мягкий, нежный, вкусный… Двадцать минут в кипятке с укропом - и мясо будет просто таять во рту! - мечтательно пропел он себе, и вдруг ткнул чёрным пальцем в одного из орков, - Что это висит на твоей шее?
- Зуб батюшкин, смолой залитый, - запинаясь ответил здоровяк, - Матушка ему в молодости выбила. На память, значит, матушка дала.
На самом деле этот зуб он втихую у матери украл, но сказать стеснялся.
- Глупец, мать тебя обманула! Это молочный зуб дракона! И отца твоего она видела только на портрете! - просветил орка главный чёрный. - Взять!
Мелькнула чёрная рука, щёлкнули чёрные ножницы, и орк расстался со своим украшением. Другая чёрная рука сунула ему две чёрные золотые монеты, которые коптили специально на такие случаи. Орк едва заметил обмен . Он сидел и мучительно расставался с иллюзиями детства.
- Неужели это ты меня сбил? - задумчиво пробормотал чёрный главарь смутно виднеющемуся в золотистой смоле клыку. - Дракон, молодой, нежный. Кости проварить в слабом уксусе - будут мягенькие, мммм! Кожица под соусом, набить гречкой… Этот зуб очистить - и в общий котёл, пусть варится!
Главный чёрный круто развернулся и вышел из таверны. При этом разошлись полы плаща, и кто-нибудь мог бы заметить висящую у него на поясе поварёшку, вроде как у хозяина двора. Но если у трактирщика была обычная поварёшка только серебряная, вполне годная мешать и пробовать супы с кашами, то у чёрного – совсем не такая. Давно уже он почти не готовил сам. Его золотая поварёшка была окована воронёной сталью, усеяна острейшими шипами и заточена с одного края. Даже носить её было неудобно, она кололась и стучала по ногам. Зато королевскому повару было удобно бить этой поварёшкой своих подчинённых, которые готовили, размешивали и пробовали за него. Да, это был королевский повар со свитой поварят. А вы что, по поварёшке не догадались? Остальным-то и глядеть на эту поварёшку не надо было. Только он один со свитой мог бродить по городу в чёрных душных плащах даже в такую тёплую летнюю погоду. Отряд чёрных вышел на улицу, королевский повар со свистом втянул воздух, немного постоял, и повёл всех в противоположную от удаляющейся телеги сторону. Расспроси он людей - мог бы узнать много интересного. Хозяин таверны мог бы поведать о странной завывающей Странствующей, над причёской которой как будто трудился десяток бешеных котов. Словоохотливый прохожий мог бы вспомнить о шевелящемся визжащем мешке и шутке про дракона. Мальчишка при конюшне мог бы шёпотом поведать, как что-то зелёное в этом мешке укусило его за руку. Всё это могло бы натолкнуть королевского повара на некоторые размышления, посеять определённые подозрения, а может даже и привести к интересным выводам. Но он не стал никого расспрашивать. Королевский повар презирал людей. И троллей, и гномов, и эльфов. Всех и каждого он презирал, считал глупыми, никчёмными и лживыми. Всех, кроме короля. Его он ещё и боялся. А верил повар только своему хищному чутью, и в этом была своя логика. Чутьё тоже могло его подвести, ввести в заблуждение, направить по ложному следу. Но специально врать оно ему не стало бы. А пока с каждым шагом и оборотом колеса расстояние между зловещим поваром и его целью только увеличивалось.
Глава пятая О необдуманных клятвах
- Я ведь сначала и не против был, - рассказывал Декра, - Ну пошкодят, святой водой побрызгаешь - они и сгинут недели через две. А не сгинут - ну и пёс с ними, сколько они той пшеницы попортят? От сусликов урона больше. Но вот на свадебном поле угнездились - тут сраму не оберёшься. Сразу скажут - это ж каких грехов на этой семье понавешано, чтоб такую нечисть заработать? Правда, свояк?
Свояк угрюмо отмолчался. Он сидел рядом с Декрой на передке телеги, но заметила я его не сразу. Тихо и неприметно сидел, но Декра через слово к нему обращался. Видно, крепко уважал. Служил свояк, как я поняла, при лавке чародея, и потому пользовался бесспорным авторитетом в колдовских делах. А лавка сейчас была закрыта какой-то чёрной стражей. Вернее, лавку закрыл сам хозяин, когда эта стража выгребла подчистую снадобья, и запасы, выискивая драконьи ингредиенты. Ошалели они с недавних пор, свернулись на этих драконах. Драконах? Я встрепенулась, но Декра уже опять говорил о своём.
- Я бы накупил горючей слезы, что я, денег ради дочки жалею? Или первача залил бы. Но ведь дым, шум, гарь, опять же запах. Никак нельзя! А ну кыш, проклятая! - он ловко стегнул корову, увязавшуюся за телегой. Та обиженно замычала, но ещё некоторое время трусила рядом.
Коровы вообще вели себя странно. Они заинтересованно нюхали воздух и топали следом, сколько хватало коровьих сил и привязи. Очень странно. Но Декра стегал их совершенно мимоходом, погружённый в рассказ о своих заботах.
- А вот дней пять назад я по полю ходил, присматривал всё, значит, а тут гляжу - мать честная! Нора! Ну надо же такому! А дальше ещё одна, и ещё - почти десяток! Верно, свояк?