Король драконов

Древний лес. Он был здесь с незапамятных времён. Вольно тянулись к небу и сплетались ветви деревьев, свивали гнёзда птицы, мелькали между стволами осторожные олени, и тысячи тысяч больших и малых созданий рождались, сражались, любили и умирали под его покровом в бесконечном круговороте. Так было, пока однажды лес не ощутил множество ударов, и вековые гиганты не начали падать, один за другим - без бурь и грозы, не от старости или болезни. Сталь и огонь рассекли заросли до голой земли, но этого было мало. Безжалостные победители поставили на этот шрам свою печать, вбили в чащу широкую каменную полосу на много дней волчьего бега в обе стороны. Лес никогда раньше не знал таких ударов, не ведал таких врагов, слишком быстрых, чересчур жёстких и сильных, но у него было величайшее оружие - время. Лес отступил и затаился - на годы, десятки лет, века - что для него пережить сотни смен лета и осени? Он шелестел тысячами листьев вслед невысоким фигуркам с вьючными лошадками в поводу, скрипел зимними ветвями, осторожно трогал каменный шрам молодыми побегами, жил, ждал - и дождался своего. Как только перестали высекать искры из булыжников подковы гномьих пони, лишь стихла над каменными плитами чеканная горная речь, лес перешёл в наступление. Да, он не смог вывернуть камни, не сумел раздвинуть плиты побегами молодой травы. Но хорошенько сдавил дорогу в ласковом удушающем объятии. Ветки смыкались и сплетались над ней сплошной в неразрывной хватке, деревья у обочины, если им уже приходил срок, обязательно падали именно на дорогу, нанесённые ветрами и дождями кучи листьев с землёй надёжно укрывали булыжную кладку, и вскоре ехать по тракту стало совершенно невозможно. Нет, тропинок и дорожек попадалось много, утоптанных, со свежими следами, но все они упорно шли поперёк гномьего пути. И когда дорогу преградил очередной завал, я решила - хватит! Что за смысл ехать по дороге, которая никуда не приведёт? Тем более, что как раз вполне удобная тропинка перепрыгивала через дорогу и наискось уходила куда-то вверх, на гряду холмов, тоже вроде в нужную сторону.

- Ну что, едем налево. Возражения есть?

Новых возражений не было. Дракончик промолчал, а Мышак как всегда был против из вредности.

- Хи-хи-хи! - вдруг явственно послышалось сквозь шелест старческое хихиканье. Я остановилась прислушаться, но ветер перебирал без всяких слов и смеха. Послышалось? Наверное. Не обращая больше внимания на всякие шелесты и шорохи, я дёрнула поводья и уже привычно увернулась от первой нацеленной в голову ветки. В последнее время я это делала почти не задумываясь. Утоптанная земля мягко пружинила под копытами, Мышак почти весело одолел небольшой подъём, второй, третий - и через десяток шагов остановился.

Тропинка оборвалась мгновенно. Полоса земли с вытоптанной травой упиралась в сплошную стену кустарника, безо всяких развилок и поворотов. Мышак упёрся перед преградой и зафыркал.

- Очень смешно, - мрачно сказала я непонятно кому и спешилась. Шагов пять с треском ломилась через заросли незнакомых кустиков с жёлтыми цветочками.

- Хи-хи! - вдруг прошелестели под налетевшим ветром листья, и я с плеском провалилась в воду.

- Опять! Ну как это возможно!

Я стояла в небольшой уютной заводи локтей пятнадцать шириной, окружённой зарослями кустарника и камыша. Через узкую протоку слева сверкала в стороне обширное водное пространство – река или озеро. Может, это место было не таким и плохим. Наверно, здесь было бы приятно поплавать или просто поваляться на берегу. Но попасть сюда невесть как, и сразу оказаться по пояс в воде, было не очень здорово. Я развернулась, но в сплошной стене кустов на обрыве не увидела и намёков на место, из которого могла бы выпасть. Позвать Мышака с Воротником? Я уже открыла было рот, но вовремя остановилась. Стоило только представить, как рушится в облаке брызг Мышак, как весело прыгает в воду и тут же начинает что-то тащить со дна Воротник, как мечется вся наша барахтающаяся толпа по заводи, а я пытаюсь за всем уследить и найти выход. Перемерить вброд эту речку или озеро? Ну уж нет!

- Стойте на месте! – крикнула я в кусты и развернулась. Противоположный берег был чуть пониже, один кусочек на нём порос травой. Туда я и зашагала. К счастью, заводь оказалась неглубокой.

Одежда гномов-лодочников с честью перенесла испытание. Как я раньше этого не замечала? Когда я оказалась на суше, почти вся вода тут же скатилась небольшими весёлыми шариками. Сушиться и отряхиваться не пришлось.

Ну и куда я попала?

- Пииии! - сказали мне заросли справа, и я чуть не свалилась в воду.

- Эээ, кто там? - довольно глупо спросила я у кустов.

- Пииииии! - повторили заросли и бодро зашуршали. Кто-то или что-то спешило ко мне, с хрустом раздвигая ветки. Всё ближе, ближе, вот среди листьев мелькнуло что-то чёрное!

Я невольно попятилась. А кусты пару раз дрогнули, мощно качнули верхушками, и с ликующим писком на прибрежную полянку вылетел… чёрный гусь!

Самый толстый, здоровый, нелепый и неуклюжий гусь из всех, которых я когда-либо видела. Покрытый каким-то пухом вместо перьев, со здоровенной несуразной головой на толстой шее, нелепо переваливающийся на чересчур длинных голенастых лапах. Почти сразу он споткнулся, умудрился упасть на хвост, выставив на обозрение огромные перепончатые подошвы и тут же отчаянно запищал. Нападать и есть меня в ближайшее время он точно не собирался.

- Вставай, хватит плакать, - не стала я его жалеть, и гусь тут же вскочил, суматошно размахивая куцыми крыльями. Да, и с крыльями, оказывается, у него было что-то не в порядке.

- Слушай, как же ты дорос до таких лет, бедненький? – теперь мне его стало по-настоящему жалко.