На пороге зимы

— Зачем вам этот обман? Я не собираюсь предавать доверие императора, пусть бы он сотню раз предал моё.

— Вот! Я говорил это в темнице и повторю снова: вы — человек старой закалки и благороднейшей крови, для которого честь и верность — не пустой звук. Такие люди — истинная опора короны. Сверх того вы умны, наблюдательны и хладнокровны, а ещё жадны до новых знаний и умеете убеждать. А теперь ответьте мне: обладают ли нынешние правители Севера этими качествами? Я ни на миг не верю в мирный союз Элеоноры и барона. Стоит мне уехать, и здесь снова начнётся грызня, уже не между братьями, а между мужем и женой. Дурная идея, учитывая, что на стороне Элеоноры войска, а в руках барона — всё хозяйство и доверие народа. Буду откровенен: я забочусь не только о вас, но об Элеоноре. Она станет хорошей правительницей, но сейчас ей нужен советчик, а мне — человек, которому я могу доверять, как себе.

— Иными словами, вы предлагаете мне отказаться от своего имени, отдать казне родовые земли, стать изгнанником — ради того, чтобы вам проще было контролировать Север?

Ривелен усмехнулся:

— Есть кое-что ещё. Вы будете полностью оправданы и восстановлены в правах — посмертно, но сейчас это неважно. Ваши земли отойдут императору на правах доверительного управления и окончательно уйдут в казну лишь через двадцать лет. Вы знаете, это время даётся, чтобы возможные наследники успели заявить о себе до совершеннолетия. Это хороший срок, чтобы убедить императора в ваших заслугах и подготовить к вашему возвращению.

— Он не пойдёт на это.

— Как знать. Правители меняют своё мнение… а иногда и сами меняются. Если что, умереть вы всегда успеете.

За окнами заорали особенно громко, а на стены легли тёплые блики — в небо запустили огни. Ривелен перегнулся через стол, опёрся локтём и придавил ладонью часы — будто в его власти было замедлить бег песчинок.

— Я даю вам шанс очистить имя и сохранить род. Чтобы в Эсхенском замке снова хозяйничали ваши потомки. Берегли башню, обновляли портреты, клали цветы на гробницу вашей дочери. Вы много потеряете — но сделаете это. Потому что готовы на всё ради рода.

— Полагаете, никто не догадается и не донесёт императору? Например, барон?

— Может и донесёт. Только все доносы передают мне. А ещё барону в ближайшее время будет не до того, или я совсем не знаю Элеонору. Кстати, с ней я уже говорил. Она на вашей стороне.

— Вот оно что.

— Не смотрите на меня так. Я прекрасно понимаю двусмысленность вашего положения. Ваше дело, воспользоваться им или нет. Скажу лишь, что Элеонора весьма расположена к вам. Надо ли говорить, какие возможности это открывает?

— Нет. — Оллард чуть помолчал. — Я ваш должник, Ривелен. Второй раз вы спасаете мою никчемную жизнь. Что ж, осталось обсудить подробности. Под каким предлогом исчезнуть.

В дверь постучали — сложным дробным перестуком.

— Да! — отозвался Ривелен, нимало не смутившись, что его люди стучат условным знаком в чужие покои.

— На укрепления напали, — коротко доложили от порога. — Человек тридцать, все скрылись. Пожар потушен, жертв нет. Но люди хотят мстить. Барон и сотник Ардерик уговаривают их дождаться утра.

— Я думал, с обычаем нападать по праздникам покончено, — усмехнулся Оллард.

Лицо Ривелена исказила улыбка:

— Вот вам и предлог. Зовите своего ученика, если доверяете ему, и обсудим ещё раз.

***

Над горами занимался рассвет. Элеонора смотрела с балкона, как снаряжают войско. Ардерик, уже в седле, хмурился и то и дело поглаживал меч — мало кто не знал, что прославленный сотник едет больше для вида. Его оруженосец снова и снова объезжал войско. Лошади имперских воинов нетерпеливо рыли копытами землю — южане явно предвкушали потеху.

Сзади прошелестела юбками служанка:

— Госпожа, к вам маркграф Оллард.

Он явно явился с улицы — в плаще, раскрасневшийся от утреннего холода. Элеонора шагнула ему навстречу, ощущая, как теплеет в груди.

— Вы не заходили ни разу после возвращения с востока, — шутливо упрекнула она.

— Простите. Это ученик плохо на меня влияет. Он был невнимателен к Грете, а я вот к вам.

Элеонора не удержалась от смешка:

— И детей не видели, а им уже скоро месяц! Идёмте, идёмте!

Оллард подошёл к колыбели. Его лицо разгладилось, уголки губ дёрнулись вверх.

— Невероятно, — выговорил он наконец. Покачал головой, не отрывая взгляда от колыбели. Поднял руку, будто хотел коснуться, и сразу опустил. — Вернёмся в гостиную. В них слишком много жизни. Сбивает с мысли.

Элеонора шла следом, не пряча улыбку. Император оказался трусом, но тем хуже для него. Маркграфа Олларда можно лишить титула и имени, но не ума и деловой хватки. Вместе они так поднимут Север, что южное золото потечёт сюда рекой. Ривелен понял её с полуслова, она его тоже.

Десять-пятнадцать лет — и Север будет диктовать условия столице, а не наоборот. Но для этого Элеоноре нужен Оллард. Не Ардерик, умеющий воевать, но не способный думать на шаг вперёд. Не Тенрик, способный кормить всю страну с одного стада, но напрочь лишённый честолюбия. Ей нужен прирождённый правитель, который не только просчитает варианты, договорится с союзниками и избавится от изменников, но и применит инженерный талант. Элеонора изнывала от любопытства, что Оллард вычитал в старых книгах и что обсуждал с Дугальдом Лиамским. Она точно знала: за морем есть неведомые земли. Лиамские корабли не ходили так далеко, но если усовершенствовать их… Элеонора запрещала себе мечтать, но кто поручится, что на морских островах нет несметных богатств? В любом случае, с новыми кораблями они добудут больше рыбы, морского зверя и гагачьего пуха для перин. Будут новые пастбища. Элеонора не позволяла себе представлять столбики цифр в отчётах, но было ясно — выход к побережью открыл для них больше, чем можно представить.

Император сто раз пожалеет, что решил пожертвовать Оллардом ради его земель. Пока южане тратят золото на наряды и пиры, Север разбогатеет. И однажды у столицы не останется выбора, к кому обратиться за деньгами. Тем более, Ривелен поможет принять верное решение.

Теперь всё будет иначе. Элеонора перевела дух и взглянула Олларду в глаза. «Меня бы он не убил», — настойчиво повторялось в голове.

— Я так рада, что вы приняли предложение Ривелена. Я… давно об этом мечтала.

— Неужели вы с самого начала хотели видеть меня своим советником?

Элеонора медленно досчитала до десяти. Вот же упрямец! И решительно двинула последнюю фигуру.

— Вы просто осёл, маркграф Оллард, если до сих пор не поняли, кем я хочу вас видеть.

Она коснулась его рукава, скользнула пальцами по запястью, тронула дрогнувшую ладонь. Оллард отдёрнул руку, отвёл взгляд и нервно полез за пазуху:

— Я подготовил кое-какие выкладки на первое время… касательно решений, которые мы обсуждали… Пусть будут у вас. Мы можем встретиться не так быстро, как следовало бы.

Их пальцы снова соприкоснулись на свитке.

— Я буду ждать, — твёрдо проговорила Элеонора. — Я девять лет ждала падения Шейна. Двадцать лет ждала вас. Подожду ещё. Мы вернём вам имя, земли и создадим союз, о котором не забудут до конца времён.

Бледное лицо согрела улыбка, в глазах вспыхнула зелень:

— Вы очаровательны в своей настойчивости.

— Возвращайтесь, Гаральхад, — выдохнула Элеонора. Имя слетело с уст легко, будто она всю жизнь звала его так. — Никогда не поздно начать всё заново.

Он сжал её пальцы, поднёс к губам и легко коснулся костяшек. Повернулся и вышел.

Элеонора смотрела, как он проходит через расступающееся войско, садится в седло и выезжает за ворота, ведя за собой имперское войско. Как вьётся на ветру алый плащ, а на знамени играют золотом циркуль с шестернёй.

Маркграф Гаральхад Оллард вернётся безымянным изгнанником. Но они проложат ему путь к власти — вместе.

Комментарий к 10-1. Два меча

Вторая часть главы выйдет в среду. Спасибо всем, кто дошёл сегодня!)