На пороге зимы

— Понимаю, что мы, верно, последний раз идём вместе, — проговорил Верен и отвернулся. Вроде всю зиму знал, что разойдутся, а по сердцу всё равно ударило: так оно оказалось близко, неизбежно, а главное, Такко так спокойно говорил.

— Да погоди ты. Маркграф меня-то далеко отпускать не намерен. Значит, и сам ждёт места при дворе. А раз Ардерик служит императору, значит, мы так и будем вместе!

— Я Рика не спрашивал, не знаю, что у него на уме.

— Да не вернутся они на свои земли, ни маркграф, ни твой Ардерик! После Севера им обоим будет тоскливо сидеть да урожаи считать. К тому же Олларду нужны люди, а Ардерику — защита при дворе, когда он с очередным Виллардом поругается. Вот я и думаю, что мы все будем друг друга держаться.

— Поглядим, как выйдет, — ответил Верен.

Дорога снова пошла в гору, и нужно было беречь дыхание. Но на сердце стало легче.

Сверху вдруг посыпались мелкие камни — кто-то ступил на край обрыва, а следом показался и незваный гость — в буром пастушьем плаще, с пустой флягой для воды. Вытаращился на войско, беззвучно открыл рот, рванул назад, но дёрнулся, нелепо взмахнул руками и рухнул вниз. Из груди торчала стрела, и Верен с Такко выругались в два голоса: они едва успели натянуть лук и поднять арбалет.

— Болтайте меньше, — бросил Кайлен, опуская оружие, и обернулся на Ардерика — правильно ли сделал.

Тело завалили камнями и дальше шли молча. Любому ясно: чем позже в Бор-Линге станет известно о войске, тем лучше.

***

Лагерь разбили в очередной долине — родной сестре Гиблой. С дровами было совсем скверно, не зря тащили в мешках сухой, лёгкий торф, зато охота была хороша — на костре кипела гусиная похлёбка, приправленная местными травами. В котелке поменьше отваривали корень, бодрящий в долгих переходах и бессонных ночах. Такко уже примостился рядом и зарисовывал в маркграфскую тетрадь невысокий, но раскидистый кустик с мелкими жёлтыми цветками.

— Если верить карте, до Бор-Линге меньше дневного перехода, — Ардерик в который раз разворачивал на плоском камне потрёпанный лоскут. — Нужно разведать, как лучше подобраться. У Шейна маловато людей, чтобы выставлять охрану, да и отвыкли они от гостей, но надо держать ухо востро. То, что мы добрались сюда без стычек — либо большая удача, либо очередная хитрость.

— Первым делом нужно послать гонца на побережье, — заметил Оллард. — Чем быстрее мы согласуем действия с лиамскими кораблями, тем крепче надежда на успех.

— Атаковать крепость мы не станем, только потеряем людей, — продолжал Ардерик. — Возьмём измором. Помощи от братца Шейн в этом году не получил, на одной рыбе долго не протянут. Если хвалёная северная гордость — не пустой звук, рано или поздно Шейн даст нам открытый бой.

— Он не станет отсиживаться, — подтвердил Кайлен.

— После его зимних выкрутасов можно ожидать чего угодно. Но сейчас он загнан в угол. Давайте скорее жрать! Я бы уже сегодня облазал здесь пару мест.

— Графа я в разведку не возьму, — Ардерик рассматривал заплатку на кольчуге, будто прикидывал, не разойдутся ли кольца, когда не надо. — Пусть здесь сидит и за всех нас соображает.

— Он и не рвётся, — заметил Верен. — Чудо, что вообще сюда дошёл.

— А куда ему деваться? Я б и лучника его не брал, больно уж горазд болтать…

Верен вздохнул и отложил натёртый до блеска меч.

— Да возьму, возьму, — ухмыльнулся Ардерик. — По горам скачет ловко, стреляет метко, как такого не взять? Не вздыхай, не девица на выданье.

— Я не к тому. Рик… не ходил бы ты.

— Чего?

— Не ходи, говорю. Береги силы для боя. Ты глянь, опять рубаха вся в пятнах!

— Да ты совсем берега потерял! На мою победу заришься? — Рик вскипел мгновенно и так же быстро остыл: — Верен, пойми — не могу я сидеть на месте. Как на меня парни посмотрят?

— Как надо, так и посмотрят! Ты — сотник, старший. Твоё дело — приказывать да отчёты принимать, а не по горам бегать. На графа вон никто косо не смотрит, а попробуй его лишний раз с кресла подними!

— Не привык я отсиживаться — повторил Ардерик. — Кто я, воин или нет? Сотню потерял, Шейна упустил… теперь и вовсе для вида буду? Ты, погляжу, шибко умный стал. Так я птенцов желторотых слушать не собираюсь.

— К маркграфу пойду, — настойчиво сказал Верен, не глядя в глаза. — Так и скажу: что будем делать, если наш сотник на полпути кровью истечёт? Из упрямства-то? Попробуй его ослушайся!

— Да ты… Ты мне в верности клялся! Слушаться должен, как…

— Клялся. Тебя защищать. Пусть даже от тебя самого. Вот чего ты пойдёшь? Камни топтать? Зря ты нас учил? Мы всё разведаем, и после ты поведёшь нас на крепость.

Ардерик выругался и сунул голову в кольчужные складки. Верен поморщился, поднялся и угрюмо зашагал к маркграфскому шатру.

***

Тропа вилась меж валунами величиной с дом, да не бедный, а, скажем, такой, как у лиамского военачальника. Такко замыкал отряд, который вёл Верен. Ардерик остался играть в шахматы с Оллардом и слушать наставления лекаря. Верен мужественно выдержал его гневные взгляды и теперь шагал впереди, озабоченный не то близкой опасностью, не то чувством вины.

Вершины гордо несли снежные короны, кутались в голубую дымку, как в королевские плащи. Воздух был лёгким, как всегда в горах, и Такко глотал его, соскучившись по высоте. Забраться бы ещё выше, к ледникам… Иных горы не пускали, наказывали за дерзость тошнотой и помутнением рассудка, Такко же с детства привык мотаться между подгорным городом и верхней мастерской. Местные горы были совсем не похожи на Аранские, но дышалось здесь так же легко, а временами ветер приносил запах моря.

— Гляди, копыто! — кто-то углядел маленький круглый след с ровным треугольником стрелки.

— Лошадей же здесь не провести, — полувопросительно уточнил Верен.

— Запросто, — вместе отозвались Такко и Кайлен. — Местные и по худшей тропе пройдут. Сам видел, как мы шли.

— Значит, мы на верном пути. Держите луки наготове, — бросил Верен.

Такко с досадой покосился на колчан, откуда вместо привычных голубиных торчали разномастные перья лесных птиц. Оллард буквально отобрал стрелы, что Такко мастерил зимой, сказав, что они выкосили слишком много людей Шейна, чтобы разгуливать с ними в этих краях. Спорить было не о чем, но всё же чужое оперение цепляло взгляд. Спасибо хоть колчан удалось отстоять, вернее — забрать украдкой вместо навязанного старья.

— Хер мы дальше пройдём, — заявил наконец Верен, и Такко привстал на носки, чтобы разглядеть из-за чужих широких плеч. Тропа упёрлась в широкую трещину — не перепрыгнешь, а мост ладить не из чего.

— Можно спуститься, — Кайлен принялся разматывать верёвку, висевшую на поясе.

Такко протиснулся вперёд. Пустяки, а не расщелина — всего в три роста высотой, стена вся в выступах и трещинах. Каменистое ложе уходило меж отвесных скал. Намётанный глаз разглядел пару вырубленных углублений — этим обрывом пользовались, как частью тропы. А где-то рядом точно был обход, которым вели лошадей.

— Рик велел не высовываться, — сказал Верен, подумав. — Вернёмся и спросим, как быть.

— Да ну, Верен! А вдруг там за поворотом уже крепость? — Такко даже наклонился над обрывом, вытянулся, как мог. Понятно, ничего не увидел, но разве можно было вот так просто уйти? — Давай мы с Каем спустимся и поглядим, куда ведёт тропа. Может, завтра же и войско снарядим! Мы далеко не пойдём!

— Мы тихо, — подтвердил Кайлен. — Хоть до тех валунов, а, Верен?

— Если повернём назад — с чем вернёмся? — продолжал Такко. — Всё равно ж завтра опять сюда тащиться.

Верен смотрел вниз, даже губу прикусил, сомневаясь.

— Нет. Слишком удобное место для засады. Идёмте! Не нравится мне, что мы до сих пор никого не встретили.

Такко пропустил отряд вперёд. Оглянувшемуся северянину показал на обмотки сапог — мол, развязались. Парень кивнул и скрылся за поворотом.

За четверть часа отряд выйдет на ровное место, раньше его не хватятся. Времени полно. Такко легко перемахнул через край, нащупал носками сапог выступ, другой… Он только поглядит, куда ведёт тропа. Даже отрезок наметил — полсотни шагов, не больше.