Страница 39 из 69
Верховная Сэра ощущала адреналин, бурящий у нее в крови. У нее высокая миссия, от неё –от Лили Фосли зависит жизнь тысяч, и тысяч разумных существ…» –Отец Савилл тем временем закончил свою молитву и вопросительно смотрел на жрицу. Лиля наконец отвлеклась от своих возвышенно –патетических мыслей и вернулась на грешную землю. Моргнув, она увидела перед собой улыбающегося, старого отца Савилла во всегдашнем его розовом плаще и квадратной черной шапочке на благообразных седых волосах. В своих добрых морщинистых руках, из которых в детстве Лиля привыкла получать вкусные конфеты и пряники, на сей раз, старец бережно держал титановую цепочку с металлическим крестиком. – «Дочь моя! Да простит мне настоящий твой родитель сие обращение». – Он повернулся на мгновение к главе Горкоушесса Гаю Фосли, угрюмо стоявшему неподалеку и продолжил своим тенором, потрясающим своей глубиной: - «Времени почти не осталось, ты знаешь все то что должна знать, атерфакт с тобой, кольцо-источник на пальце…Позволь мне вручить тебе оберег! – Это защитит тебя от Ливня Ночи». – Он, сложив руки лодочкой, передал цепочку воительнице. Лиля, ни слова не говоря, поклонилась служителю храма и взяв цепочку надела ее на шею. Крестик тотчас запульсировал у нее между полными грудями, подавленными прочной кольчугой. – «Не прост этот оберег, ой как непрост». –Подумала девушка, прислушиваясь к своим ощущениям. Старец тем временем заканчивал свое напутствие: - «Эти верные воины храма». – Он показал рукой на шестнадцать серебристых фигур, также в полном вооружении безмолвно замерших возле своей госпожи, выстроившись ровным полукругом, наверно уже защищавших жизнь Сэры. Лиля не слушала последние слова старика, осматривая перед дорогой свой храм. Со стен храма на нее смотрели святые и казалось ободряли ее, ласково глядя на нее своими печальными, никогда не улыбающимися глазами, будто говоря, что зная тайну, которую знаем мы, просто нельзя улыбаться. «Как странно»- думала Лиля - «А я в детстве их боялась больше всего на свете»…- В зале поднялась небольшая суматоха, все прощались с уходившими. К жрице тоже подошел отец, неловко улыбаясь и шаркая ногами.- «Чтобы не случилось помни – я люблю тебя доченька!» - несколько выспренно сказал Гай и неуклюже прижался к сияющим доспехам дочери. – «Все! Времени не осталось! В дорогу!» - напряженно сказал отец Савилл, встревожено прислушиваясь к себе. Лиля попрощавшись с отцом, первая пошла к выходу, побрякивая металлом, она терпеть не могла долгих прощаний. За ней как стая волков за вожаком потянулись воины Храма. Когда за последним закрылась тяжелая дверь, священнослужитель предложил оставшимся помолиться за успех задуманного… Однако не прошло и пятнадцати минут, как священное уединение молящихся было самым бесцеремонным образом нарушено. Высокая, массивная дверь храма внезапно с грохотом сорвалась с петель и пролетев метра три хряснулась на пол, пришибив насмерть несчастного Гая Фосли. В широком проеме возникла смуглая черноволосая девочка в длинном, черном кожаном плаще, она улыбалась…Девочка вбежала в храм и захлопала в ладоши от радости. За ней шел мужчина. Вдруг девочка осмотревшись состряпала огорченную гримаску: - «А птичка-то, кажется упорхнула?!» - огорченно спросила она звонким голосом. Внезапно ее черты исказились от гнева, да и она в мгновение ока превратилась в высокую длинноволосую блондинку лет сорок. Немигающе глядя на священника, она звенящим голосом спросила старика: - «Сука толстая ушла??? – Говори червь!» - Отец Савилл злорадно улыбнулся ей в ответ, будто совсем не удивился ее приходу. Он не спеша встал с колен и продолжая улыбаться ответил:- «Не добраться тебе до нее Тальфаир, руки коротковаты будут…»…
Через двадцать минут глядя на кучу строительного мусора, все что осталось от храма Куги, Тальфаир деловито сказала верному Хаврону: - «Ну что милый, с оппозицией мы разобрались, осталось решить проблему с их гонцом…»