Страница 3 из 55
- Подарил, - ответила я тихо в свои коленки, - другую, в брюках и даже без бусиков, - отсутствие бусиков меня огорчило сильнее всего.
- А он знал, какую куклу ты хочешь, Эми?
- Нет! – я была категорична. – Я загадала, когда задувала свечки на торте, значит, должно сбыться.
- Правда?
- Да!
- Может, стоит сказать Генри, какую именно куклу ты хочешь?
- Ты что! - я взмахнула руками в возмущении. – Тогда точно не сбудется! Нельзя говорить, что загадал, а я мечтала о кукле с бусиками, - заплакала я снова, вспомнив про отсутствие бус и брюки, тогда как я хотела платье – красное.
- Знаешь, - подмигнул старший брат Келли, - ты записывай, о чём ты мечтаешь, только подробно, и тогда, я уверен, всё сбудется.
- Но я не умею писать.
- Рисуй, - он протянул мне тетрадку и цветные карандаши, которыми я нарисовала куклу, красное платье (оранжевым карандашом) и зелёные бусики. Тони, так звали старшего брата Келли, даже подписал, для точности, какая именно должна быть кукла, на платье он написал: «Это красный цвет» и даже приписал, где именно я видела такую куклу.
- Ты самый выносимый подросток, - благодарно прошептала я Тони, глядя на свой подробный рисунок.
- Какой? – он улыбнулся.
- Генри говорит, что ты невыносимый подросток, - доверила я тайну Тони. – Я думаю, ты самый настоящий выносимый.
На следующий день у меня появилась именно та кукла, о которой я мечтала.
И с тех пор я всегда описываю свои мечты. Подробно.
Сначала это были игрушки или канцелярские принадлежности, все эти блокнотики, ручки с мишками вместо колпачков, тетради с изображением котят. Потом – журналы для тинэйджеров, духи и даже помада.
У меня появлялись баллончики с краской или велосипед с низкой рамой, мы вдруг ехали на пикник именно туда, куда я хотела в течение нескольких месяцев, или у меня появлялись билеты на выступление любимой рок-группы и, самое удивительное, что у Генри в этот день выпадал выходной, и он мог отвезти нас с Келли и дождаться окончания концерта.
Ерунда, скажите вы. И будете неправы.
Потому что сбывались не только мечты о подарках, происходили и другие вещи. Например, однажды, когда я от всей души хотела, чтобы Майк Аллен, самый красивый и умный мальчик нашего класса, обратил на меня внимание, я придумала, как это сделать. И записала.
Сидя на игре в бейсбол между командой нашей школы и из соседнего городка – такого же маленького и дождливого, – я волновалась, как никогда, у меня всё было записано и продумано. И вот, когда я присела на скамейку вдали от одноклассников и услышала победный клич нашей команды и визги старшеклассниц-черлидерш, случилось это. Один из бейсболистов подбежал ко мне и закружил, прямо на поле, на виду у всех и, конечно, Майкла Аллена.
- Мы выиграли, Эми, малышка, - проговорил Тони, - класс!
- Класс! – подтвердила я и обняла в ответ старшего брата Келли, показав рукой, чтобы он для этого нагнулся. Он сильно вырос, был старшеклассником и скоро поступал колледж, а я была всё ещё маленькой девочкой, и ростом значительно ниже него.
- Ты знаешь его? – спрашивал меня удивлённый Майк Аллен.
- Конечно, - ответила я кокетливо, да, я была маленькой девочкой, училась в начальной школе, но я умела кокетничать, - это мой парень, - добавила для убедительности.
- Врёшь!
- Зачем мне врать, я дружу с Келли, ты знаешь это, а он её брат.
- Как ты думаешь, твой парень сможет замолвить за меня словечка перед тренером? – прошептал Майкл.
- Не знаю, - ответила я небрежно. И несколько месяцев Майкл Аллен ходил за мной, словно привязанный.
Не очень-то честно, скажите вы, но главное – что метод работает.
Стоит детально записать мечту, как она сбывается.
Не верите? Вот ещё одно подтверждение.
И, собственно, то, что привело меня на лекции по анатомии строения бактериальной клетки.
Перед выпускным балом меня бросил парень. Да-да. Увы, такой факт есть в моей биографии. Он просто подошёл перед уроком испанского и сказал:
- Прости, Эми, между нами всё кончено, я теперь встречаюсь с Вивьен.
И пока я думала, что ответить, повернулся и, обняв Вивьен, крашеную блондинку, как и сам Майкл, (оказалось, он высветлял себя пряди волос на чёлке), пошёл в столовую, оставив меня оглушённую и несчастную. Вернее, я должна была себя так ощутить – несчастной.
Ведь, когда тебя бросает парень, в этом нет ничего хорошего, это не то, что ты загадываешь, когда задуваешь свечи на торте, или падает звезда, и это не записываешь в качестве своей мечты «номер 118». Первый поцелуй, первое прикосновение, первый секс, в конце концов, – всё это связано с конкретным парнем, который тебя бросает накануне выпускного, а ведь у нас даже наряды были подобраны, как у пары.
Всеми силами пытаясь ощущать себя несчастной, я пришла домой и закрылась в своей комнате, с намерением как следует пострадать от любви. Но я не ощущала себя ни несчастной, ни страдающей.
Что никак не хотели понять одноклассники, которые сочувствовали мне, Келли, которая на каждой перемене протягивала мне шоколад, утверждая, что он снимает стресс, Генри, который, увидев Майкла на подъездной дорожке нашего дома, вышел на порог с ружьём и молча передёрнул затвор. Одним словом, мне полагалось страдать, и постепенно, как-то само собой, я все-таки стала ощущать себя несчастной, брошенной, и отказалась идти на выпускной бал.
- Бедная девочка, - вздыхала мама Келли, глядя на меня.
- Оторвать бы ему ноги, - говорил Генри.
- Недостойный поступок, - вторил папа Келли.
- Ах, - вздыхала Келли.
- У девочки депрессия, - прошептала мама Келли и, вздохнув, отправилась на второй этаж, туда, где были спальни.