Страница 36 из 98
А еще никогда и ни за что не поверил бы Костя Калитин, что найденным около погибшей девушки ножом можно убить. Тонкое легко гнущееся лезвие было лишь чуть– чуть приклеено к рукоятке из карельской березы. Такие ножи в огромных количествах продавали туристам на Валааме и Кижах. Но это были просто сувениры. Лариса ведь как раз недавно в круиз на теплоходе по Свири ездила. И если, первой убили Ларису, то почему же нож– то валялся около нее, а не рядом с телом матери? В общем, сплошные нестыковки.
Но взрослые люди – сотрудники отдела экспертизы всерьез заявляли, что двойное убийство было совершено этим несчастным ножом. По шесть– семь ран на каждом теле! И следователь им почему– то поверил. Да развалился бы ножик на лезвие и рукоятку. И сразу же. Это даже Костику казалось понятным.
А самое главное – Костя видел раны на теле девушки. Они явно были нанесены широким лезвием. Широким и очень прочным.
Сначала он заявил об этом Илье Стогову. Тот ухмыльнулся и посоветовал Косте заниматься своими делами, а в чужие не лезть. Тогда Костя поделился сомнениями с капитаном Звонаревым. Тот загрустил и предложил стажеру пойти покурить во дворике.
А там, усевшись на старый ящик из– под пива, раскурил вечную свою беломорину и начал рассказывать:
– Знаешь, Костя, давно это было. Я тогда служил на базе под Архангельском. Скучища жуткая! И вот поехали наши офицеры– первогодки на охоту. Вернулись – с зайцем. Причем, живым. Стали его от тоски да от безделья кормить, на поводке по плацу выгуливать. А через полгода заяц заболел. Вызвали к нему ветеринара на вертолете. Там только такие и были, они оленеводческие хозяйства обслуживали. Ветеринар зайца осмотрел.
«А сколько он у вас в день пробегает?» – спрашивает. Офицеры наши переглянулись: «Что значит – пробегает? Он у нас ходит. На поводке!»
Ветеринар вздохнул, в затылке почесал: «Не хочу, – отвечает, – никого огорчать, но зайцу вашему – кранты! Ему в день положено по тридцать километров пробегать. Как минимум! А вы – ходит! Ожирение у него в последней стадии. Выжить все равно не выживет. Съешьте его, чтоб добро не пропадало!» В общем, съели зайца.
– Вы это к чему, Сергей Иванович? – не понял Костя.
– А к тому! Каждый должен на своем месте сидеть и своей жизнью жить. Что русскому хорошо, то немцу – смерть.
– Я чего– то не догоняю, – повторил Калитин.
– Ты, по– моему, вообще не догоняешь, – усмехнулся Звонарев. – Зубы я тебе заговариваю. Отобрали у нас дело– то. Вот и весь сказ.
– Кто отобрал?
– А кому приспичило, те и отобрали. Ты, Костя, не переживай. Ну, не повезло тебе в первый раз. Не повезло! Но не всегда у нас так!
– А если я к полковнику Токареву схожу? – не отставал Костя.
Звонарев безнадежно махнул рукой:
– Да хоть к генералу! И не лезь ты с этими твоими подозрениями. Прав ты, конечно. Но сейчас мы бессильны. Понимаешь? У них, кстати, еще и свидетель появился.
– А что он видел– то? – удивился Костя. – И, вообще, раньше– то где был?
– Раньше, Костян, он пребывал в глухом запое. А как прочухался – так и объявился. А что видел? Я точно не в курсе. Но вроде как – Игоря с окровавленным ножом. Да лажа это все полная!
Костя молча кивнул.
И отправился к полковнику Токареву. А после короткой беседы с ним – в институт. Писать заявление об отчислении. Расхотелось ему работать в милиции. И вообще заканчивать Юридический расхотелось.
В метро было на удивление пусто и прохладно. Костик опустился на жесткий диванчик и прикрыл глаза. Думать он уже не мог. Просто пытался расслабиться.
– Здравствуй, Константин! Чего нос повесил?
Костя вздрогнул и увидел прямо перед собой Алексея Николаевича, того самого сослуживца покойного отца, который помогал с похоронами. Он и после регулярно звонил Костиной матери. Справлялся о здоровье. Спрашивал, не нужна ли какая помощь. Мать всегда отказывалась. Правда, благодарила тепло.
Костя посмотрел в чуть расплывшееся, постаревшее, но знакомое с детства лицо, и его словно прорвало. Запинаясь и шмыгая носом, он взахлеб начал рассказывать Алексею Николаевичу о том, что с ним произошло.
Тот сначала послушал, а потом оборвал:
– Ты не торопишься?
Костя растерянно взглянул на собеседника. Он уже и забыл, что мчался в деканат.
– Нет.
– Тогда поехали– ка сейчас ко мне в гости. Там все и расскажешь. А я, может, что и посоветую. Ты, кстати, вообще отвыкай о работе в общественных местах разговаривать.
– Почему? – удивился Костя.
– Вырастешь – поймешь, – отшутился Алексей Николаевич.
Через год Костя Калитин устроился участковым милиционером в Гатчине. Как раз на том участке, где располагались НИИЭМ и два дома, в которых с давних пор проживали его сотрудники. Не все, конечно, но многие.
Правда, на самом деле, его трудовая книжка лежала совсем в другом месте. Да и должность у него была несколько иной. А уж цели и задачи – тем более.
Глава 30