Страница 25 из 98
Он не откликнулся. Вика побрела в темноте, пока почти не наткнулась на мужа. Олег сидел на корточках перед разлапистой корягой.
– Ты видишь? – спросил он, – Лисята убежали. Мы переехали эту дрянь. Убрать ее, что ли, с дороги?
Олег взялся рукой за верхний отросток и невольно вскрикнул. Из коряги торчал железный штырь.
– Ты поранился? – испугалась Вика.
– Да, ерунда, пойдем в машину, там аптечка. Заклею пластырем, и всего делов. Хорошо, что колесо не прокололи!
Глава 21
Август 2001 год
Через два дня после приезда в село Красивое у Олега поднялась температура. Царапина от штыря распухла и гноилась. Олег – то лежал под тремя ватными одеялами и не мог согреться, то с ног до головы покрывался липким потом. Испуганная тетя Клава сбегала за фельдшером.
Олег был уверен, что этот фельдшер работал в Красивом всегда. В раннем детстве родители оставили Олега пожить у бабушки с дедушкой, и тот делал ему необходимые прививки. Однажды, когда Олегу было двенадцать, он налетел коленкой на ржавый гвоздь. Фельдшер принес отросток столетника в горшочке, велел прикладывать по листочку к ране, и через неделю Олег начал ходить, а через две – бегать.
Сейчас старенький, но еще крепкий фельдшер, осмотрев Олега, помрачнел:
– Срочно нужно в больницу!
Вызвали «Скорую помощь» из Мичуринска. Олега увезли. Вика поехала с ним.
– Не иначе, сглазил кто– то, – повторяла тетя Клава, по– старушечьи потряхивая головой, – ну за что такая напасть?
– Да уж, вот не повезло! – соглашался дядя Сережа и, чтобы немного унять тревогу, то и дело прикладывался к бутылке чистейшего самогона.
Глава 22
Август 2001 год
Олега положили в одноместный бокс. Вике разрешили сидеть около него днем, а ночью устроиться на жестком топчане в коридоре. Сердобольная сестра– хозяйка Марья Мироновна даже принесла ей старенькую подушку и одеяло.
Лечащий врач Олега сразу предупредил Вику, что состояние ее мужа серьезное, но не безнадежное.
– Хорошо, что сразу к нам привезли. А то ведь как бывает – лечат дома, лечат, а к нам обращаются, когда помирать начнет больной .
– Доктор, а что с ним?
– Сразу не скажу. Надо понаблюдать, анализы сделать, но похоже на инфицированную рану и, возможно, сепсис.
– А он не умрет?
– Девушка, не волнуйтесь! Сделаем все возможное. Тем более, видите, у нас сиделок почти нет, а за ним вы, лучше любой сиделки, ухаживать будете. А хороший уход за больным – это очень– очень важно! Мы его сейчас на обследование повезем, а вы пока полы в палате протрите, окно вымойте – ему же воздух нужен чистый. Вот, Марья Мироновна вам и тряпку, и швабру, и ведро выдаст. И вообще, если что по хозяйству – это сразу к ней.
– Пойдем, голубушка, – откликнулась Марья Мироновна. – Пойдем, я тебе в сестринской чайку налью, валерьяночки. А там и подумаем, как дальше быть.
Она мягко взяла Вику за локоть и повела по коридору.
В сестринской было открыто окно, ветер легко шевелил старую старательно заштопанную занавеску. Пахло хлоркой, корвалолом и почему– то домашней выпечкой.
– Садись, милая! – пригласила Марья Мироновна, пододвигая к полуразвалившемуся кухонному столу деревянную табуретку. – Тебя звать– то как?
– Вика.
– Давай– ка, Вика, я тебе чайку налью с мятой, горяченького.
Марья Мироновна взяла литровую стеклянную банку, налила холодной воды из– под крана. Из облезлого подвесного шкафчика достала маленький кипятильник, опустила его в воду и воткнула вилку в розетку.
Вика смотрела на хлопоты пожилой медсестры и едва сдерживала слезы. Скоро перед ней появилась большая эмалированная кружка с ароматным чаем и блюдечко с круглыми пышками.
– Попробуй, милая! – угощала Марья Мироновна. – Это я сама пекла.
– Спасибо! – Вика отломила от пышки, но кусок не лез в горло. Она не удержалась и всхлипнула:
– Да за что же за несчастье– то такое!
– И– и милая, – укоризненно покачала головой Марья Мироновна. – Разве это несчастье? Муж твой поправится. Я вот завтра тебя в церкву свожу, свечку за здравие поставишь. Ты сама– то крещеная?
– Крещеная.
– Значит, тем более, грех роптать. Знала бы ты, какие несчастья у людей– то бывают! – старушка сокрушенно покачала головой и посмотрела вдаль, погружаясь в воспоминания. А потом начала рассказ. – Вот подруга у меня есть, Зоя. В пятнадцать лет круглой сиротой осталась. А на руках трое младших – две сестренки и братик. Она учебу бросила, на хлебозавод устроилась, только бы ребятишек прокормить. И ведь вырастила всех троих!
А потом беда за бедой. У старшенькой Раечки в семнадцать лет белокровие нашли, через полгода померла. Среднюю, Валюшку, на пустой дороге пьяный тракторист задавил, ей и двадцати не исполнилось.
Остался у Зои младший Виталька – свет в окошке. Она на него надышаться не могла. Но вырос парень, женился и к жене в дом и переехал. Полгода вроде все хорошо было. А потом устроили какую– то гулянку. Братьев жены позвали. А те: один только из тюрьмы вышел и второй не лучше. В общем, сказали моей Зое, что после той пирушки Виталька повесился.