Страница 15 из 98
Я, конечно, у Колпакова спрашивала, в чем суть эксперимента. Он пытался мне объяснить, но я особо не поняла. Осталось только в голове, что все– все мои клеточки будут тщательно изучены, все возможные болезни – выявлены и излечены заранее. А субъективно – стану гулять, как в райском саду, птичек слушать и цветочки нюхать (ну, это в виртуальности, в смысле). А когда все кончится – буду здоровой на все сто. У меня мысль вертелась; «Может, после и родить еще смогу». Вот такая я была дура.
Правда, до конца эксперимент не довели. Сначала в лаборатории начался пожар, а потом Виктор Семенович застрелился.
– Круто! – протянул Сашка.
– Не помешаю? – раздалось у столика.
Антон поднял голову и увидел высокого тощего мужика с испитым лицом. Правда, сейчас тот, похоже, был трезв. Потому что пахло от него мятной жвачкой. И только.
Вера тихонько ойкнула.
– Ну, ты чего, Верунь, не узнала, что ли? Или стесняешься кого? – Мужик оперся руками на столешницу и завис над Верой.
– Сволочь, – прошептала она. – Когда же ты от меня отвяжешься– то? – Ага, – вздохнул мужик и посмотрел на Антона и Сашку. Пристально так посмотрел, будто оценивая по очереди. – Кажется, дама недовольна моим появлением. Понимаю. Только двух хахалей подцепила. Да еще каких! А тут я… Но придется вас разочаровать. Она несвободна. Позвольте представиться – Виктор Зорин, супруг вашей Верочки.
– Явление героя, – сквозь зубы пробормотал Сашка.
Вера прикрыла лицо руками.
Зря она это сделала. Может, если бы посмотрела вокруг, то и заметила бы внимательный взгляд в свою сторону. Внимательный и недобрый.
***
А Витька Зорин появился в ресторане не зря. Прошел уже год с тех пор, как он принял твердое решение. Может, кому и глупостью бы это все показалось, но ему было наплевать.
Он решил вернуть Веру. Любой ценой.
Витька понимал, что пока он алкаш алкашом ничего у него не выйдет. Из– за пьянки его Верка и выгнала. То есть, не выгнала вовсе. А сама ушла.
Значит, во– первых, надо завязывать с алкоголем. А во– вторых… Он еще не придумал, чтобы сделать такое во– вторых, чтобы Верка его простила.
Подшиться, честно говоря, он и до этого подумывал. Особенно, когда начались с ним какие– то нехорошие дела твориться. Он даже не был уверен – с ним, или у него в голове.
Первый раз это случилось, когда Витька только из больницы выписался. Шел по улице – ноги трясутся, голова кружится. В общем, как с бодуна. Только хуже. Доплелся до автобусной остановки, на лавочку плюхнулся. И вдруг показалось ему, что в спину кто– то уставился. И так смотрит, будто дырку прокрутить хочет. Витька, конечно, оглянулся.
За спиной оказалась стеклянная стена остановки. А за ней – люди. Много людей. Разных. И никто с ним взглядом не встретился. Витька сплюнул и решил, что померещилось от слабости. А там и автобус подошел. Вышел Зорин у своего дома, по дорожке к подъезду побрел. И снова – вот как огнем что– то спину прожгло! Он и оборачиваться не стал. Понимал – глючит.
А потом… В общем, глючило его так раз в неделю. И обязательно – или во вторник, или в среду. В другие дни – никогда. И непременно в толпе.
Дома он, конечно, отъелся. На материных– то харчах. Ноги не дрожали, башка не кружилась больше. А вот взгляд в спину – донимал хуже болотного гнуса.
Сначала Витька решил не обращать внимания. Ну, кажется и кажется. А потом понял – не может. Начал оборачиваться. И вот что интересно – дооборачивался. Рожу увидел знакомую. То есть, не то чтобы знакомую, а ту самую. Из– за которой Витька в больнице оказался.
Только один раз и увидел, а труханул до усеру. Это его дружок так выразился, когда ему Витька рассказал. Не все, конечно. А просто – типа следит за мной какой– то мутный перец. Или глючит меня. Ты как– нибудь составь компанию, глянь.
Дружок в ближайший вторник с Витькой встретился. Но глянуть не получилось. Потому что очень быстро нажрались. Водочкой– то. Тем более, Витьку в последнее время сразу развозить начинало.
А ближе к вечеру захотелось им баб поснимать. Витька, правда, уже плохо соображал. Но вроде, сняли каких– то. И разъехались в разные стороны.
Когда Зорин проснулся и открыл глаза, то даже присвистнул от удивления. Потому что лежал он в их с Веркой комнате. На любимом полуторном диванчике. И Верка, как раньше, сопела у стенки, задницей к нему повернувшись. Только уж больно отклячилась. Витька чуть с дивана не скатился.
Ну, и решил ее подвинуть. Верка всегда легко отодвигалась и не просыпалась даже. Но почему– то сейчас подвинуть не получилось. «Ослаб я что– то», – расстроился Витька. «А может, не я ослаб, а Верка отъелась?» – решил он минутой позже и уперся в женский зад обеими руками. Тот даже на сантиметр не сдвинулся.
Витьке захотелось уточнить, в чем же дело. Он включил прикроватное бра и задрал фланелевую ночнушку. Перед ним белела огромная круглая бугристая – ЖОПА. Размера шестидесятого. И уж точно не Веркина. Витька встал и побрел на кухню. Из– за открывшегося зрелища, или еще от чего, в голове слегка прояснилось. Зорин вспомнил, как пил на кухне с толстой теткой водку на кедровых орешках. И вроде они не допили.