Демон

Олег садился в машину, ссылаясь на то, что на работе остались незаконченные дела и ехал вдоль ночных улиц, в надежде просто убить время. Сгрудившиеся под фонарными столбами шлюхи не интересовали его. Ему не нужно было платить женщинам за любовь. Его достаток и успешная карьера могли гарантировать успех на этом поприще, но женщины вызывали в нем только лишь симпатию. В постели все они выглядели серыми и невзрачными. Ночи, проведенные с мойрам, наложили отпечаток на его плоть. Ничто не могло сравниться с тем жаром и страстью, с которой они отдавались Олегу в те далекие дни. И пусть он забыл об этом, его тело все еще помнило вкус тех далеких поцелуев.

Иногда, в конце рабочей недели, он вызванивал пару-тройку друзей и прятался в их компании в одном из душных баров за бутылкой пива. Он бежал от своей неудовлетворенности, от своих амбиций. Ему нравились те пустые разговоры, которыми полнилась их компания. Они помогали забыться. Рассказы о случайных знакомствах, о сексе в телефонных будках и общественных туалетах. Олегу тоже было что рассказать, но большинство его историй имели место быть в юности, когда он, как и все свои одногодки, только начинал сексуальную жизнь. Теперь у него была только одна история. История его неудовлетворенности. И эта история хранила молчание. У нее были свои тайны, свои имена, свои лица и персонажи.

Тимур Шибаев. Он работал охранником. Олег Гутов встречался с ним, когда приходил на работу. Невысокий крепыш с обритой наголо головой. Ничего особенного, если бы не его жена, которая пришла просить за своего мужа, когда тот был под угрозой увольнения. На вид ей было чуть больше тридцати. Смуглянка с пышной грудью и тяжелыми бедрами. Она привела с собой дочь. Беззубый ангелочек лет пяти с кучерявыми волосами.

– Пожалуйста, не увольняйте моего папу, – прошепелявила она заранее выученную фразу.

– Это было лишним, – сказал Олег, глядя на ее мать.

– Что же тогда?

Она подошла к нему так близко, что он почувствовал пряный запах ее кожи. Он бегло разглядывал ее лицо, невольно отмечая недостатки. Еще одна история, о которой он будет молчать. История его неудовлетворенности.

Он вернулся домой, стараясь не думать о случившемся. Это был просто секс. Просто еще одно разочарование.

– От тебя пахнет женщиной, отец, – сказала Жанна, когда поздним вечером они остались вдвоем в гостиной.

Олег промолчал. Спорить с тридцатилетней дочерью было бесполезно.

– Ответь мне, – усердствовала она.

– Почему бы тебе не заняться анализом своей собственной жизни?

– Обещаю, мать ничего не узнает, – Жанна, словно и не слышала его предыдущих слов. – Скажи, Маша Шибаева удовлетворила тебя, или же ты по-прежнему страдаешь? – она, словно видела его насквозь.

– Откуда ты знаешь ее имя?

– Это я послала ее к тебе.

– Ты?!

– Надеюсь, теперь ее муж не потеряет работу?

– Иногда ты пугаешь меня, Жанна, – признался Олег.

– Знаешь отец, – она мечтательно прикрыла глаза, проводя рукой по своей груди, – иногда я и сама пугаю себя.

– Это невыносимо! – покачал головой Олег.

Жанна весело рассмеялась. Поднимаясь по лестнице, он слышал ее смех. Дверь в спальню была открыта. Супружеская кровать пуста. Олег прошел в детскую. Его жена укладывала спать сына. Ему было десять. Их последний ребенок. Он все еще любил засыпать, слушая, как мать читает ему сказки. Тамара Мелюхина родила его в сорок три года, и Олег хорошо помнил, насколько тяжелыми были те роды.

Он осторожно прикрыл за собой дверь и вернулся в спальню. Постельное белье было мягким и пахло косметикой. Когда пришла Тамара, он закрыл глаза, притворившись, что спит. Она выключила свет и легла в кровать. Дыхание ее было ровным, а кровать достаточно большой, чтобы ее не приходилось делить. Олег уже не помнил, когда в последний раз у них был секс. Может быть, всего пару месяцев назад, а может, и пару лет. Они уже давно перестали говорить об этом. Тамара думала, что у Олега проблемы с потенцией. Олег был благодарен ей за эти ошибочные выводы.

– Тома? – тихо позвал он ее. Разговор с Джулией никак не выходил из его головы.

– Я думала, ты спишь, – тихо сказала она.

– Я все хотел спросить… – он лежал на спине, глядя в темноту, скрывавшую потолок. – Кто был настоящим отцом Жанны?

– Почему ты снова спрашиваешь об этом? Я же говорила. Ты его не знаешь.

– Ну, хотя бы имя его ты можешь назвать?

– Нет.

– Почему?

Тамара промолчала. Что она могла сказать? Что она была молодой и глупой? Рассказать о безумной ночи, где она отдавалась десяткам мужчин и женщин? Он не поймет. Поэтому Тамара предпочитала оставлять эту тайну при себе. Тридцать долгих лет она смотрела на свою дочь, пытаясь убедить себя, что это обычный ребенок. Зачатие было грузом матери, но никак не ребенка. Тридцать долгих лет она хранила молчание, несмотря ни на что.