Страница 4 из 308
- Не знаю. Не могу объяснить, но рядом с ним я сама себе кажусь глупым вздорным ребёнком.
- Может, и в самом деле, пора повзрослеть, Мари, - тихо заметил Ракитин-младший.
- Не пойму, о чём ты? – совершенно искренне изумилась девушка.
- Меня всего лишь беспокоит несметное число твоих поклонников, коих ты привлекаешь, как пламя мотыльков, но при том никого не выделяешь, никому не отдаёшь предпочтения. Рано или поздно это может сыграть с тобою злую шутку, Мари.
- Пустое, Серж, - отмахнулась Марья. – Разве моя вина в том, что все как один, находят меня привлекательной?
- Может, и так, - согласился брат.
Остановившись в конце аллеи, брат и сестра одновременно оглянулись на освещённые окна особняка. Странное тревожное чувство посетило обоих – будущее предстало вдруг пугающе неясным. Вроде ничто не предвещало беды, но в том веселье, что царило ныне в доме, им почудилось что-то зловещее.
- Ты тоже чувствуешь это? – тихо спросила Марья.
- Что? – Ещё тише переспросил Сергей.
- Будто всё это вот-вот кончится. Всё переменится, и ничего уже не будет как прежде.
- Ты просто устала, - попытался успокоить сестру Сергей, но внутренне содрогнулся от того, как точно она вслух высказала его собственные ощущения.
- Ты прав, - улыбнулась девушка. – Я нынче очень устала. Как думаешь, будет очень невежливо, ежели я прямо сейчас отправлюсь спать?
- Ступай, - Сергей предложил сестре руку и пошутил: – нынче тебе всё можно.
А Марья уже откровенно зевала, прикрывая рот ладошкой:
- Верно, то от шампанского. Маменька завтра журить будет.
Поднявшись в свои покои, Марья с удовольствием избавилась от тесного корсета и с вытянулась на постели. Даже приглушённый шум из бального зала и отдалённые звуки музыки не помешали ей соскользнуть в сон, едва она смежила веки. Её нисколько не тревожил тот факт, что не все танцы она станцевала сегодня, и кое-кто из её поклонников так и не дождался своего часа…
К полудню следующего дня во дворе дома остановилась четырёхместная коляска Урусовых. Под пристальным взглядом Ильи Сергеевича Марья Филипповна нарочито медленно сошла по ступеням и, опираясь на руку его сиятельства, забралась в экипаж. Князь расположился напротив девушек, спиною к вознице, и всю дорогу до городка развлекал их разговорами. Наталья едва перемолвилась с mademoiselle Ракитиной и парой фраз, молча негодуя на брата за такое соседство.
Ещё по дороге к Можайску, Марья с досадой обнаружила, что забыла дома ридикюль, в котором осталась небольшая сумма, выделенная папенькой на булавки, но промолчала. Как назло, ей приглянулась шляпка, примерив которую, она с сожалением вернула дивное творение модистки приказчику. Заметив её огорчение, Илья Сергеевич расплатился за шляпку и с шутливым поклоном преподнёс соседке коробку:
- Ежели это способно ещё более придать красоты вашему совершенному облику, то оно непременно должно быть ваше.
Марья робко улыбнулась в ответ. Передавая ей коробку, Илья Сергеевич позволил себе чуть задержать руку девушки в своих ладонях. Многозначительный взгляд князя поверг её в смущение, граничащее с паникой.
«О Боже, только не это!» - вздохнула Марья, уже сожалея о своём импульсивном желании подразнить Натали: ведь она невольно подала князю мысль, что может быть неравнодушна к нему.
Дома, примеряя перед зеркалом обновку, она с грустью осознала: шляпка ей уже не нравится. Может быть, всё дело в том, что куплена она на деньги князя Урусова? Как бы то ни было, девушка пообещала себе впредь быть осторожнее в своих поступках и ни в коем случае не выказывать князю расположения, поставив его в один ряд с другими поклонниками.