Страница 12 из 308
Семён Семёнович Величкин ничуть не унывал по сему поводу и охотно делился со всеми желающими историей, которая помогла ему стать владельцем имения. В открытую над Ракитиным никто не потешался, но за глаза говорили разное. Находились и те, кто, будучи ранее в весьма дружеских отношениях с почившим Филиппом Львовичем, даже пытались оказать посильную помощь, предлагая Сержу оспорить сделку и вернуть Полесье. Как бы то ни было, история, получившая огласку, весьма болезненно сказалась на реноме Сергея Филипповича. Оставаться и далее в уезде стало невыносимо. Марья пыталась отговорить брата от того, чтобы покинуть Ракитино и перебраться в Москву, но тот оставался непреклонен.
К началу сезона в Первопрестольной Сергей Филиппович покинул родные места и отправился попытать счастья в большом городе. Получив вполне приличное домашнее образование, Ракитин рассчитывал устроиться куда-нибудь на службу. Калитин такое решение племянника одобрил и даже снабдил того рекомендательными письмами к своим хорошим знакомым, кои занимали не последние посты в государственных учреждениях.
Но, помимо желания устроить свою жизнь, поступив на службу, Сергей Филиппович не терял надежды поправить дела женитьбой, что называется, на хорошем приданом. Ведь далеко не каждая девица могла похвастать неземною красотой, тогда как сам Ракитин был весьма привлекательным молодым человеком.
Урусовы всем семейством также перебрались в Москву, дабы найти подходящую партию для Натальи. Новость об отъезде Ильи Сергеевича Марья восприняла с облегчением. Ежели Полесье находилось в десяти верстах от имения Урусовых, то Ракитино прямо граничило с Овсянками, и поневоле mademoiselle Ракитиной приходилось довольно часто видеться с соседями.
Будущее уже не казалось столь пугающим. Серж прислал письмо, в котором сообщал, что, благодаря протекции дядюшки, ему удалось поступить на службу секретарём в Тверской казённый дом к самому генерал-губернатору. В какой-то мере нынешнее его положение виделось Ракитину унизительным: он, потомственный дворянин, вынужден был пойти служить не по велению сердца, а потому что нужда заставила. Да и слухи в уезде житья не давали.
Унылые будни, чередой сменяющие друг друга, нелёгкая служба у весьма требовательного к своим подчинённым генерал-губернатора – вовсе не так он представлял себе жизнь в Первопрестольной. Тяга к тому, чтобы ещё раз испытать волнительные моменты азарта порою становилась неодолимой, но всякий раз, когда он готов был уступить собственной страсти и сесть за карточный стол, вспоминался отъезд из Полесья в Ракитино под горестные причитания матери.
Несмотря на то, что Сергей Филиппович более не позволял себе испытать фортуну за карточным столом и не делал карточных долгов, жизнь в Москве была ему явно не по карману. Чего стоило только прилично выглядеть в том обществе, где он отныне часто бывал? Услуги хорошего портного обходились недёшево. Собственного жалования и тех денег, что он иногда получал из дома, ему едва хватало, чтобы свести концы с концами. Подобное положение виделось Ракитину невыносимым и более того – унизительным.
Поступив на службу к генерал-губернатору, Серж свёл немало знакомств, но более всего его привлекало общество молодых гвардейских офицеров. В основном, его новые знакомцы были выходцами из приличных и состоятельных семей и могли позволить себе значительно больше, чем скромный секретарь его высокопревосходительства. Его часто приглашали в компанию, но, не имея возможности наравне со всеми оплатить расходы, Ракитин отказывался от приглашений под различными надуманными предлогами. Несомненно, его влекла подобная жизнь: шумные гулянья, поездки к цыганам, визиты в известные ресторации и общество красивых женщин, но гордость и воспитание не позволяли веселиться за счёт других.