Страница 53 из 192
- Вы говорили: мало охотников... Значит, все-таки они были? - спросил я.
Зря врать не буду. То, что я вам понарассказывал сейчас - это все больше наши рыбачьи предания. И кто распустил их по свету, того, наверно, давно уже нет, и имя его позабылось. Да вот был я лично знаком с одним молчуном, который отважился-таки навострить удочки в те края. Он, заядлый рыболов и отчаянная голова, не удержался и решил проверить: правду сказывают о чудесах речных верховий, али нет. И полагаю: удалось ему забраться вверх по течению довольно далеко. Слишком долго не показывался он дома, соседи уж перестали надеяться его дождаться. Не знаю, что там с ним приключилось, но вернулся он без лодки, пешком по берегу и с абсолютно пустыми руками, весь бледный и грязный. С той поры он сделался завсегдатым кабаков, где торчал дни и ночи напролет, а слова из него, хоть убейся, не вытянуть было. Как ни подогревало нас, земляков, разузнать, что такое стряслось с ним в чужих краях, голос его слышался лишь тогда, когда ему требовалось еще выпивки. Только однажды в пьяном бреду упомянул он про какой-то мост за порогами. Вроде, очень старый, но, хотя и обветшалый, весьма внушительного вида. Не знаю, чем он так поразил моего знакомца. Говорил, будто видел его вдалеке, едва проглядывавшим сквозь туман, а подобраться ближе не сумел... - да тут же запнулся, словно его головой в прорубь окунули. К реке он теперь за милю не подходил, боялся воды пуще бешеной собаки. И, наверно, совершенно правильно, так как - лет пять тому назад это случилось, - по своему обыкновению, набравшись под завязку, изменил он таки себе, забыв про осторожность, спихнул в воду чью-то брошенную лодчонку, и больше его не видели. Толи прохудилась она вконец, много лет ведь на берегу без дела провалялась, толи кто-то из речных шутников к этому лапу приложил. Оказавшись в воде, спьяну да в кромешной темноте куда ему было добраться до берега. Вот таков печальный его конец. И никто еще хорошо не кончал из тех, кто отправлялся в те земли, забыв про то, что дома-то оно и лучше и безопасней.
Я хотел было спросить: кого еще он имеет в виду, кроме того своего знакомого, да передумал. К чему заранее рассуждать об этом, ведь мой приятель охотник, которого я должен найти, тоже был в этой компании, а теперь вот и я собрался к ней присоединиться. Потому вместо этого я спросил про другое:
- Разрешите полюбопытствовать, о каких-таких речных шутниках вы упомянули? Что-то впервые я слышу про подобные страхи в вашей стране. Много чего наслышался в кабачке, но про них - ни разу.
- А вы больше слушайте этих любителей пива! - прямо-таки просиял мой собеседник. - Многое они узнают, день-деньской из-за стола не вылезая, - ему понравилось, что эта история вызвала у меня такой живой интерес, и он был рад добавить к ней кое-что. - Уж простите, что сразу не разъяснил. Так вот, с тех пор, как тот бедолага возвратился из своего неудачного путешествия, и у нас под боком стали твориться какие-то непонятные вещи. Словно умышленно кто-то пакостит. То сеть ни с того ни с сего порвется, и улова как не бывало, то лодка с берега исчезнет, а отыщется в таком месте, куда иначе как по воде не добраться. А если кто заплывет дальше чем надо, того вдруг как перевернет - это при спокойной-то воде! - и тогда рыбалка заканчивается малоприятным купанием. Конечно, не смертельно, коли плавать умеешь. Иначе, от реки лучше подальше держаться, - он торжествующе глянул на меня, видимо, надеясь, что от его рассказов я весь начну дрожать мелкой дрожью, ведь сейчас вокруг нас не было ничего, кроме воды. Так бы оно скорее всего и было, не кажись все эти проделки сущей безделицей в сравнении с тем, что ждало меня под покровом тумана на приближающемся берегу.
- Говорят, это гринги, - вздохнул старик. - Будто он невольно показал им сюда дорогу, вот и чудят себе потихоньку. Да только рыбаков из-за них в округе меньше не стало. Сколько было - столько и осталось, лишь тем для всяческих рыбачьих былей прибавилось и, что греха таить, для небылиц тоже. А чтобы подобно ему на долгие годы язык проглотить, тут уж, пожалуй, стоило не меньше, чем у самой смерти в лапах побывать. Но в конце концов со второй попытки она его таки сцапала и уже не выпустила.
- Грустная история, - сочувственно заметил я. Впервые я услышал, чтобы у кого-то из здешних жителей была такая трагическая судьба. А может, об этом просто избегали говорить, дабы не нарушать повседневного всеобщего веселья.
- Скажите, а про леса вам тоже кое-что известно? - спросил я. - Вы ведь сказали что-то вроде: “слопать на ужин...”
- Не берите в голову. Это я так, образно выразился, - поправился он. - Откуда мне знать: что там может быть. Вам, небось, больше моего про то ведомо. И смотреть, по правде говоря, в ту сторону я не шибко люблю. Мрачные мысли все это навевает, конечно, когда туман раздует немного. Но так бывает редко, а чаще - и поплавок с трудом углядишь, о дальнем береге говорить уж не приходится. Вот что скажу: чужой он, там все по-другому. Бывало, видишь, как на склонах выпал снег, и лес из черного стал белым. А у нас тепло. Девчонка охотничья бегает как и летом в одном платье - и хоть бы что. Только когда на берег выйдет, поежится, потопчется на холодном песке. Осенью и зимой возле реки недолго и до костей промерзнуть. С того берега так и тянет, будто из погреба. Тогда уж три шубы на себя надень, много не покажется. Зато летом не жарко, сыровато только... А иногда по реке проплывет листок, сорванный ветром с какого-нибудь тамошнего дерева. Где-то много выше по течению лес, наверно, подступает почти к самой воде. Так вот, на наших деревьях я таких не видел. Однако не в этом, собственно, даже дело... Мало ли их осенью бывает, опавших листьев. Но эти: прозрачные, с паутинкой прожилок - глядишь на них, и оттого, что они мертвые, становится не по себе. Странно, не правда ли?