Страница 41 из 192
- Сомневаетесь, так сами поглядите, - сказал он. - Стены - как новенькие. Оставило время на них хоть какие следы? Можете, конечно, подумать, будто тут специально все подновляют. Но нет. Даже если в самых непарадных местах поискать - все равно не найдете ни царапины. Да что там говорить о следах каких-то бурных событий, когда в нашем городе за всю его многовековую историю никто даже ничего не перестроил и не передвинул. Дохнуть боятся, разве что сарай за стеной какой-нибудь поставят, или новый куст роз в палисаднике посадят.
- Что же в том плохого? - не понял его я. Аин, помнится, говорил мне нечто похожее, но не с такой кислой миной.
- Да нет... Я, конечно, ничего не имею против... - замялся он, видимо, пожалев, что так разоткровенничался с чужаком. - И вовсе не призываю, упаси судьба, на нас всякие бедствия и напасти. Просто скучно, хочется чего-нибудь этакого, значительного, хоть в прошлом, хоть в будущем. А то поглядите на этих несчастных зверей, - кивнул он на изображения на стене. - Легко ли, когда перед твоими, пусть каменными глазами ежедневно одно и то же, и так на протяжении многих сотен лет. У нас день один похож на другой, и годы - как будто один единственный каждый раз заново проживаешь. Идут по кругу: лета одинаково теплые и зимы одинаково мягкие. Спроси кого: какой нынче год - так мало кто скажет. Дни и месяцы еще вспомнят - когда морковку сажать, и праздники там всякие... Если что-то и происходит важное, о чем не грех и через сотню лет было вспомнить - то не с нами и не у нас. Я в глубине души сочувствую этим уродцам, - опять указал он кивком головы на стену дома. - Поставили тут триста лет назад, и все триста лет взирай на эту скукатищу. А впрочем, мы, живые люди, мало чем от них отличаемся. Знаете, какая мысль приходит порой в голову, - сказал он, вдруг перейдя на шепот. - Кажется, будто кто-то нарочно нас так “осчастливил”. Жизнь здесь сытая и благополучная - этого отрицать не буду. Но все мы тут как будто пленники. Многие просто не хотят того замечать, отупев от сытости. Вы у нас слишком недавно, чтобы меня понять, но пройдет немного времени - и сами почувствуете.
- Может быть. Но что помешает уйти отсюда, когда здесь наскучит?
- А куда? - спросил он с горькой усмешкой. - Оглянитесь: кругом горы да туман, как будто специально, чтобы мы ничего не видели вокруг себя, а с юга - степь без конца и края. Не знаю: как вы, но я не из таких сорвиголов, чтобы соваться наобум неизвестно куда.
Это было мне знакомо. Я живо представил темные, туманные хребты, точно клещи, обхватившие долину, где стоял город, чтобы никого не впустить, не выпустить отсюда. Что означают они, и что означает стена вокруг города с воротами, запирающимися каждую ночь? Защита ли это от незваных гостей, или наоборот?..
- Но почему бы ни пойти хотя бы туда, откуда, скажем, я пришел, - нашелся возразить я. - Ведь пришел же оттуда.
- И вам не терпится туда вернуться? Там лучше, чем здесь? - спросил он, видимо, заранее зная мой ответ.
- В том то и дело, что нет, - вздохнул я.
- Вот именно. Куда ни двинешься, знаешь, что лучше, чем здесь, уже не будет, - заметил он сочувственно, словно выражая мои собственные мысли. - Нигде не встретишь такого уютного жилья, таких дружелюбных людей и такого вкусного и недорогого пива. Вот это и держит всех на месте крепче любой привязи.
- А что же вам еще надо? - я начал терять терпение. При упоминании о пиве, я, наконец, разглядел, что мой собеседник малость под хмельком, хотя едва минул полдень. Может быть, вообще не стоило выслушивать эти бредни. А я уши развесил и еще думаю над каждым его словом.
- В жизни всегда нужно стремиться к чему-то лучшему, - продолжал он тем делом. - А тут, выходит, и стремиться уже вроде бы некуда. Где ни ковырни - все хорошо, лучше быть не может. Потому и время будто замерло, вертится бесцельно на одном месте как нудная, медленная карусель.
Хотел он сказать еще что-то, или нет? Может, хотел, но передумал, но передумал, спохватившись, что чересчур раскрывает душу перед незнакомым человеком. На том мы и покончили, разойдясь в разные стороны. Я не стал особо серьезно относиться к услышанному, зная, что в самом беззаботном обществе и в самой веселой компании всегда нет-нет, да найдется хотя бы один, вечно всем недовольный. Здесь, похоже, все имелось для того, чтобы каждый мог без помех придаваться своему любимому занятию. Как знать, может, изнывать от скуки - и есть самое желанное для него. Особенно, если при этом ничто не мешает одновременно получать и другие удовольствия, взять хотя б то же пиво. И вскоре я забыл про этот разговор.
*****
Дни текли дальше - пестрые, шумные. И меня вовсе не угнетало, что я чувствовал себя песчинкой в море чужой, бурливой жизни. Я расслабился, отдавшись его волнам. Они носили меня то здесь, то там, и везде я находил что-то приятное и занятное для себя. Изучая город, я совершенно забыл о том, что осталось за его границами. Даже к замку меня больше не тянуло. Теперь я стал понимать горожан, отчего они проявляли к нему так мало интереса. Зачем им было в своих вечных радостных хлопотах и праздничной суете думать о его печальной тайне. Вид пустующего здания вряд ли мог вызвать в их душе что-то кроме минутной грусти о том, чего они сами понять не могли. А о краях за рекой избегали говорить даже самые отъявленные меланхолики, вроде того, чью точку зрения я уже дважды имел счастье выслушать.