Страница 27 из 192
При этих моих словах дрожь пробежала по его веткам. Он дернулся, как если бы его неосторожно задели за старую, но больную рану.
- Вы что-то знаете о тех краях? - любопытство прямо-таки прожгло меня изнутри. С нетерпением я ждал, что услышу наконец о них что-нибудь конкретное, но мои ожидания опять не оправдались.
- С какой стати? - уклончиво и даже немного обиженно ответил он. - Я там что, бывал? Знаю одно: не стоит о них говорить больше, чем следует, и думать - это уже к тебе относится.
- Но ведь я не могу не думать, - возразил я, - когда все своими ответами только навевают таинственность вокруг них, да и выглядят они для этого подобающим образом. Вот если бы я знал, что ничего там такого нет...
- Вот и знай: ничего там такого нет - ответил он, явно пытаясь поскорее покончить с этой темой. - А ежели тебе это так важно, есть байка одна, еще в юности я ее от своих сородичей узнал: будто издревле в нашем лесу жили добрые духи, а в том - злые. И как следствие, сам небось видал, что осталось от этого, и как разросся тот. Вот и все, кроме этой байки ничего поведать не могу.
- Забавные у вас предания, присутствует в ней это самое: сказка ложь, да в ней намек... А вы, если не ошибаюсь, и есть один из тех добрых духов. Что-то не очень по-доброму вы меня встретили.
- Еще и обижается, - возмутился он. - Встретили его, видите ли, не так. Будь я злодеем, разговаривал бы ты со мной сейчас? Мне бы словечки там всякие не обязательно было говорить, когда мои ветки и так запросто до тропинки дотягиваются. Иль ты думаешь: я только скрипеть впустую умею?
- При этих его словах я отскочил на шаг.
- Вот то-то, - усмехнулся он. - Мне и показываться незачем было. Ты бы до последней минуты не подозревал, что вокруг не одни деревья безобидные.
- Неправда, - запротестовал я. - Я ведь первым заметил!
- Заметил, когда мимо протопал.
Это была правда. И я подумал: не задай я тогда свой дурацкий вопрос, обращенный неизвестно к кому, может, так и прошел стороною, не узнав: кто там прячется за листвой.
- Ну ладно, - сказал я, решив, что раз про те леса из него больше ничего не вытянуть, продолжим дальше о нем самом. - Байки - байками. Я и сам слышал сказки о древесных великанах, - это была правда, такие истории и сейчас, небось, ходят, но кто их принимает иначе чем за сказочные небылицы. - Однако там они на нас, людей то есть, больше походили. Не только говорить умели, но и ходили как мы на двух ногах.
- Такие уж вы, люди, - заметил он. - Вам обязательно, чтобы на вас были похожи, иначе своим вниманием не удостоите. А ведь в мире не все на одно лицо.
- Опять вы переводите разговор на иной предмет. Разве о нас, людях, сейчас речь? Вот кто может поручиться, что вы не прикидываетесь, ой, то есть не кажетесь мне, и что я сейчас беседую не с обыкновенным деревом, а голос - лишь плод моего воображения?
- Ты сам-то думай иногда: что говоришь. Ну как с тобой быть? Дать тебе что ли подзатыльник. В шишку на собственной голове, надеюсь, поверишь? - однако по его добродушному голосу было видно, что делать этого он не собирается. Он лишь печально вздохнул, видимо, припоминая что-то. - Да, - продолжил наконец он. - Когда-то и я умел разгуливать по холмам да по лесу, и простору тогда больше было. Это сейчас народ полез за городские стены, мало им было поля под пашни, так сверх того понатыкали повсюду сараи, понаставили заборы вокруг не поймешь чего, сами они это огородами называют - все, короче, заполонили. Совсем позабыли совесть, им ведь и в городе никогда тесно не было. При хозяине порядок был. Каждый знал свое место, и никто себя обиженным не считал.
- Это о ком ты говоришь? - от неожиданности я даже опять перешел на “ты”. Несомненно, он говорит о нем, о загадочном владельце замка. Кого еще он мог называть “хозяином”.
- Да ты и сам, небось, догадался. Скажу так: при “прежнем” хозяине, - съязвил он. - Хотя такое сравнение, ты уж прости, - просто кощунство с моей стороны... И так вот. Когда он сгинул, затосковалось мне, последний ведь я, кто остался из нашего племени, во всяком случае, тут. Вот и загрустил в одиночестве, стало уж не до дальних прогулок, да и места для них, как я уже сказал, становилось все меньше. Разве туда - в дебри, поближе к реке. Но в ту сторону я и глядеть не хотел. А стал я подолгу останавливаться на этом самом месте у ручья, вспоминать, как мы с хозяином беседовали под его журчание.
- И о чем вы говорили? - перебил я, так как мне было страшно интересно все, что касалось того, кого он называл “хозяином”.
- О всяком - разном. Разве я расскажу так, как он это умел. Да и не важно: о чем, поскольку я даже не всегда понимал все из того, про что он говорил. Просто слушать его было приятно. Никогда он не кричал и не дерзил, хоть в годах мне не уступал. И когда мне было что сказать, всегда выслушивал внимательно и не перебивал.