Русь

-Мне нужен истинный герой, способный перевернуть горы. Такой, что под силу любая трудность. Пройти нужно сквозь несметные множества вражьи. И вечная слава покроет им героя, - заканчивает Богиня.

Тупой варвар на похвалы не купился. Вопреки всем ожиданиям. Сурово двигает глубокими складками, изображает великую думу. И тут же задает идиотский вопрос:

-А что делать-то надо?

-О-о, всемогущие боги! – восклицает Афина. – Как я устала от этого зверя. Зевс громовержец, я дочь твоя, призываю. Вложи свою мудрость на пару минут в голову дикую безмозглого варвара. Пусть же познает все тайны заданья, что нужно исполнить… в разумных пределах.

Косая молния прочерчивает небо. Ветвистая и своенравная черта раскаленного огня. Зевса стрела разит все живое. Но и не только карает эта опасная стрелка. Мудрость великую с собой принесла Мстиславу. В миг озаренье снисходит к могучему войну. В голове с гулким грохотом мечутся мысли, подгоняемые молниями Зевса. Череп раскаляется от странного жара. Зарождается этот жар где-то в глубине. В самой середке головы. Постепенно захватывая все участки. Подчиняя все возможные мысли. Теперь вместо сотен разных мыслишек в голове Мстислава остается одна. Эту гигантскую мысль, словно кто-то тянет за собой по невероятным изгибам красочного коридора. Протаскивает в узкие места. Вокруг так и мелькают красочные стены. Какие-то странные картины. А то и вовсе рисунки. Неумелые, нелепые. Но вот впереди, словно яркая лампа, вспыхивает свет. Обозначает окончание странного и несколько пугающего коридора. Мстислава вновь выкидывает из собственной головы на поляну перед костром. Теплый приятный глазу свет разливается вокруг. Заставляет стонать в благостной истоме уставший от красочных пятен взгляд. Полумрак ласкает раскалившиеся нервы. Словно теплая вода уставшие мышцы. Теплый воздух наполняет легкие. С радостным подвывом втягивается внутрь. Что за круговерть только что промелькнула перед мысленным взором варвара? Что за странные картины, которые до сих пор не может понять или просто поверить в них. Вообще было ли такое или просто померещилось от странного слегка сладковатого дыма. Мстислав совсем было поверил в свою спасительную догадку. Больно гадко верить, что в твоей голове помимо тебя заправляет странный дядька, хоть и громовержец. Лучше быть единоличным хозяином собственного черепа, чем одним из многих черепа мудреца. Пусть даже мудрец умней во сто крат. Но чем умней будет голова тем больше народу будут пользоваться. Так и растеряет мудрец свою мудрость на мелкие нужды мелких людей. Нет уж пусть люди для своего ума сами хозяева, а к чужому ни ногой, ни грязной пяткой. Подумал так Мстислав и совсем уж вздохнул свободно. Примерещилось, видать. Вот только как-то странно смотрит на него неведомая богиня… То есть богиня ведомая. Даже очень знакомая, но впервые увиденная. Надо признать, что от своего образа в голове витязя Афина пока не отошла. Женщина смотрела вопрошающе. А в хитрых глазах читается неподдельное любопытство. Эх, женщины. Любопытство вас и губит. Хотя чего женщин жалеть, сами виноваты. Нефиг в «сильный пол лезть». Да не только их, но и мужиков достойных, что рядом губит. Из-за одной такой спустились люди с райских кущ на землю. И стали плодится и размножаться… Правда то любопытство, вроде и не в убыток женщинам. Не будь того – появился б на свет Мстислав? Но то дела забытые, да пылью припорошенные. Их ворошить ни к чему. Лучше о проблемах насущных подумать. Например: что за задание хочет Афина всобачить. Что согласится, витязь уже не сомневался. Теперь бы хоть узнать на что. Своими проблемами с пониманием истинной цели богини Мстислав и поспешил поделиться. Афина вновь горестно вздохнула, но ничего не сказала. А даже наоборот – удивительно долго молчала, изредка шевеля губами, но звук почему-то из уст прекрасной женщины не вылетал. И все попытки Мстислава разобраться в странных словах пропали даром. Тем временем Афина наконец совладала с собственным гневом на безмозглого варвара. Гнев был столь велик, что Афины, любимый город мудрой богини, слегка насторожились от неожиданного появления грозовой тучи прямо посредь чистого предутреннего неба. Но мудрая олимпийка… в общем жительница Олимпа. Быстро справилась с недостойным чувством. А справившись, начала долгую разъяснительную беседу среди «тупоголовых варваров России». Беседа до того понравилась Мстиславу своей доходчивостью и емкостью, что витязь едва не расцеловал богиню. Афина, заметив столь подлое поведение быстро отодвинулась, но беседу продолжила. Явно обрадованная столь яркой оценкой своей лингвистики.

Оказалось, что все до банальности просто. У неведомого царя-нецаря, мага-немага есть вещь… Даже Вещь. Которая Афине зачем-то до зарезу. Вот и просит мудрая богиня привезти. Причем за Вещью бегать не надо. По расчетам всех мыслимых оракулов Вещь сама прибежит к Мстиславу. От витязя требуется только поймать. А потом Афина лично приедет и заберет. На том и порешили. Мстислав поблагодарил за сытный обед, да за славную компанию. Богиня выпроводила гостя с волшебной поляны и вернулась к огню. Едва только широкая спина воина скрылась за деревьями, как из костра восстала могучая фигура. Широкая грудь, словно из медных пластин. Ровно выкована рукой неведомого умельца. Огненные волосы трепещут, будто на ветру. В общем-то на севере почти всегда ветра. Так что здесь нечему особо удивляться. Огненная фигура пошарила налитыми красным глазами по поляне, отыскивая притихшую богиню. Наконец в темно-красных провала наметили зрачки. А взгляд обрел смысл. Могучее свирепое лицо северного мага уперлось в прелестное личико. Афина приуныла. Вновь этот смертный показывает свою силу. Бахвалиться. Не скрывает, что следит. Иначе как бы подгадал так точно? А из огня лепет ни губы и не лицо, как могучие боги, а всю фигуру до пояса. В мельчайших подробностях, словно сил у этого смертного выше самых верхних крыш. Обидно. Как может смертный стать сильнее бессмертных богов Олимпа? Словно не с них началась история всего живого. Словно не Зевс построил могучее царство людское. Позволил людям селиться в прекрасных долинах. Словно не олимпийцы отчистили землю от всяческих гадов, что людям мешали. А теперь этот неблагодарный смеет тыкать бессмертных правителей мира в собственное ничтожество. Словно плохо те понимают, что до таких высот уже не подняться. А этот странный маг станет новым правителем подлунного мира. Тем временем фигура окончательно материализовалась. Теперь из костра на Афину глядел сильный воин. Длинные волосы свободно спадают на плечи, но дальше словно обрубили. Могучие широкие плечи едва вмещаются в круг костра. А мышцы, что увили длинные руки кажутся удавами. Так же лениво ползают под толстой дубленой кожей. Обветренной и выжженное палящим солнцем лицо смотрит с вызовом. Оно всегда так смотрит. Вызов не слезает с лица никогда. Только добавляются в него некоторые чувства. Совсем незначительно, но вполне достаточно. Все равно не превзошел смертный богов. Афина без хлопот читает в лице северного мага все чувства и мысли. А раз так, то можно без особого труда управлять этой тупой, но сильной машиной. Поворачивать в нужную сторону. Тем более, что она – женщина. Значит всегда найдется местечко рядом с новым правителем мира. А магу тем временем надоело пустое разглядывание. Почесав огненный лоб, фигура распахнула багряную пасть. Зевок получился смачный, громкий. Окрестности испуганно прижались к земле, пережидая неожиданную арию. Афина вздрогнула: что за манеры? Но тут же спрятала раздражение под маску благодушия и восторга. Вот чем отличается человек от зверя: умением скрывать чувства.