Страница 119 из 136
– Хорошо, сделаю. Только, сдается мне, разорвет его народ. Шибко лютовал он тут, чтобы за религиозным рвением прятать свои похотливые проделки. Если так получится, мне возвращаться?
– Зачем? Тебе разве тут плохо?
– Почему, нормально. Я бы с радостью остался. Девку себе уже приглядел, но, ведь, служба…
– Вот и оставайся здесь, на службе. Сейчас наши государства дружественные, даже родственные, но мало ли, всяко бывает. Вот, держи, – Гебил снял с пояса увесистый кошель, – купишь себе трактирчик небольшой. Народ теперь заместо исповедален там душу изливать будет.
– Денег не надо, – отказался Олуих, – у меня есть, более, чем достаточно. Я у Хитроблудова стукача, бывшего царского коровьего, заначку конфисковал. Все что он от кардинала получал за многие годы ежедневных доносов на Далдона. Так что не нуждаюсь.
– Как знаешь. Тогда, удачи тебе.
– И тебе того же…
t7
Пенсионное обеспечение
Все время своего пребывания во дворце Далдона, Вини Пух с Пятачком чувствовали себя не в своей тарелке. Наконец, медведь не выдержал и сообщил нам, что они с зайчиком решили уйти в лес и поселиться возле избушки Кабалки.
– Погоди, сначала надо обеспечить вам безбедное будущее. Сейчас я тебя научу, как это сделать.
Лялечка долго что-то нашептывала косолапому на ухо, после чего уже громче спросила:
– Все понял? Тогда иди. Только самое главное, смотри, не забудь.
Вини, усадив зайчишку на плечо, пошел к Далдону.
– Надо проконтролировать. – Шепнула мне чертовушка. – Вдруг царь опять свое самодурство включит?
Хоть я и не замечал за Далдоном ничего подобного, все равно вместе с Лялечкой последовал за Пухом.
– Гм…, Далдон, тут такое дело, – неуверенно начал медведь, приблизившись к царю, – короче, мне, как героическому медведю Вини Пуху, и вот этому столь же героическому зайчику Пятачку, западло зарабатывать себе на пропитание плясками на ярмарках. Да и жить мы должны в лесу, а не в городе, потому как там наша естественная среда обитания. Да и потом, когда вы понастроите заводов с фабриками…
Пух бросил неуверенный взгляд на Лялечку, та одобрительно кивнула, и косолапый продолжил более уверенно:
– …и наизобретаете автомобилей, воздух в городе будет загазованным, а нам необходим эко… эколо…, в общем, чистый. И посему ввиду вышеперечисленного, ты должен ежемесячно выкатывать в указанное мной место бочку меда и телегу морковок.
– Только морковок, которые едят, а не на которые посылают. – Уточнила Лялечка и кивнула Пуху. – Продолжай.
– Так, вот, все это ты должен поставлять всегда и своевременно, а не ссылаться на разворованный бюджет и дефолт. А также должен в своем завещании наказать наследникам, чтобы они продолжали выплачивать нам пенсию, в случае твоей безвременной кончины.
– Типун тебе на язык, – переквадратился Далдон.
– Это формальность, живи долго и счастливо. И еще требуется назначить ответственное лицо, которое должно будет следить за своевременностью и полнотой выплат, чтобы в случае чего, с него спустить шкуру. Таковы мои требования, которые ты должен неукоснительно исполнить… Если тебе не трудно и не жалко.
При последних словах медведя Лялечка обескуражено вздохнула.
– Мне, конечно, не жалко. И уж, тем более, не трудно. Не сам же я буду бочки с телегами катать. Я царь. Мне не положено. Только я не пойму, какого хрена…, – Далдон замялся, глядя на Лялечку. – Хрен, между прочим, тоже овощ. Этого еще никто не отменял. Так что им тоже можно ругаться. Причем, с него все и начиналось.
– Да ругайся, чем хочешь, консерватор. – Не стала возражать чертовушка.
– О! Это что, новая обзывалка?
– Нет. Так людей называют, которые чтят традиции и противятся нововведениям. Хотя, консервированные овощи тоже бывают. А насчет хренов, так я тоже могу ими ругаться. И не только ими, а и настоящими матюками. Только с вами неинтересно. Настоящие матюки предназначены для того, чтобы их произносить много, громко и витиевато в обществе, в котором краснеют только оттого, что нечаянно подумали слово "пукнуть". Повторяю, только подумали, а не произнесли и, уж тем более, не сделали. Вот, там смачно выругаться – милое дело. Барышни штабелями в обмороки падают, джентльмены извиняются за то, что вынуждены покинуть сие общество с целью застрелиться, потому что не знают, что дальше делать и как жить. Понял? А здесь что? Вот, ты пойдешь стреляться, если я матюкнусь?
– А что это такое?
– Ой, забыла, что у вас еще нет пистолетиков. Ну, повесишься?
– Ты медовухи много приняла? Она матюгнется, а я вешайся! Да ругайся сколько влезет, мне-то что? Тем более, если громко и витиевато, так это я люблю.
– Вот, я и говорю, что неинтересно. Так что, хрены в твоем полном распоряжении.
– Вот, спасибо. Так, я спрашиваю, какого хрена я должен снабжать медведя медом, а зайца морковками? С какой такой радости и с какого перепугу? Вопрос чисто принципиальный. Потому как, если надо, то будут они получать требуемую провизию. Вам бы, другое дело, все, что угодно, беспрекословно и с превеликим удовольствием. Вы и меня, и весь мир от Пахана избавили. Значит спасли от неминуемой гибели.