Страница 43 из 104
Я оделась и вышла из номера. Хотелось бы вернуться к нашим уродским туфлям. Я даже подумывала, а не прибегнуть ли к вранью, и не спровоцировать эту медсестру на откровенный разговор.
Пока я обдумывала план действий, ноги сами отвели меня в столовую. Я только сейчас осознала, что была зверски голодной. А ведь у меня в номере, такой же голодный Любомирский спит. Мы прогуляли обед, и вот-вот могли бы проворонить и ужин. Я встала в очередь в буфет, чтобы пополнить запасы еды для быстрого перекуса.
Пока я стояла и ждала своей очереди, попутно ещё разглядывала очередь на раздачу. И там стояла наша медсестра. Я сощурила глаза, приглядываясь к ней и искала детали, которые возможно не замечала раньше. Она была невысокого роста, но стройнее, чем предполагалось. Волосы её были убраны под медицинский колпак, значит жертва вырвать волосы вместе с серьгой не могла. Но уши тоже спрятаны под колпаком, и в тот день она была в головном уборе, схема отказывается сходиться. Последний мой взгляд был на туфли. И о Боги, на ней были нормальные туфли. Современные лодочки, на небольшом каблучке, с аккуратным носиком, приятного цвета кофе с молоком. Не может быть, чтобы у человека был настолько радикальный вкус.
Я набрала целый пакет всеразличной выпечки, от сладкой до мясной, и уверенным шагом отправилась к медсестре. Она сидела за столом одна, и медленно, с неохотой, ковырялась в еде.
Когда я к ней подошла, она как раз размазывала пюре по краям тарелки.
- У вас что-то случилось? – Участливо спросила я.
Медсестра вскинула голову, улыбаясь, но потом увидела, что это я, и улыбку будто стёрли.
- Нет, ничего. Компанию за столик я не желаю. – медсестра опустила голову, и стала снова мучить картофель.
Я не на допросе, и требовать права не имела. Аппетит пропал, и я решила отнести пакет с булочками Любомирскому. Если не добужусь его на ужин в столовой, то хотя бы выпечки поест.
Я поднималась по лестнице, когда снова услышала всхлипы и вздохи. Кто-то рыдал, сильно сдерживаясь, и теперь я очень не хотела этого кого-то спугнуть. Я на цыпочках поднималась по ступенькам, боясь пакетом задеть перила или споткнуться. Я была уже на третьем этаже, когда раздались шлёпающие звуки, которые стремительно удалялись от меня. Я пулей вбежала на четвёртый, но уже никого не было. Что за чертовщина!
Я бегом побежала обратно к себе в номер, и застала Любомирского всё таким же умиротворённо спящим. Я грубо потрясла его, а потом запустила пакетом с булками.
- Вставай! Вставай, слышишь? Нам срочно нужна милиция! Любомирский, вставай! – Я трясла его, а он отказывался просыпаться. Я дёрнула Любомирского с бока на спину, и мне в нос ударил резкий запах чего-то дикого, чужеродного, но в то же время приятного. Я инстинктивно закрыла рукой нос и рот, и подбежала к окну. Распахнув его настежь, я вернулась обратно к Николаю, и только сейчас заметила рядом с его лицом кусок марли. Ну это уже ни в какие ворота.
Я набрала со стационарного ресепшен, и сказала живо вызывать скорую. Для ускорения процесса, рявкнула, что капитану следственных органов хотелось бы выжить.
Я не знала, что мне делать, и как оказать первую помощь Любомирскому. Хотелось очень сбегать за медсестрой, но и одного его оставить я уже не могла. Что если придут добивать.
Как говорится, на ловца и зверь бежит. В мой номер вихрем ворвалась медсестра с огромным чемоданом. Я сверлила её взглядом, она тоже глядела недобро. Подбежав к Любомирскому, и поставив свой чемодан на кровать, она выудила из него нашатырь и вату. Проверив пульс и послушав сердцебиение, медсестра провела пару раз пахучей ваткой у носа Любомирского. А потом тоже заметила кусок марли. Взяла его в руки, и слегка принюхалась. Выпучила глаза, и удивлённо посмотрела на меня.