Внести ясность

Проходя мимо стола, я краем глаза заметил, что Тори не выключила ноутбук. Знаю, это в высшей степени неправильно на любой стадии отношений – но я хотел знать, что ей на самом деле писала Эмма. Если она задумала что-то плохое…

Я не стал садиться, чутко прислушиваясь к звукам из ванной комнаты. Пролистнул список входящих писем – и похолодел.

Тори не получала писем от Эммы. Ни сегодня, ни вчера, ни раньше.

Но она получала письма от Маргреты Рипл.

Я наугад открыл одно. Потом еще одно.

Мир вокруг рушился со скоростью вселенной, сворачивающейся в спираль. Это вовсе не Эмма убивала.

Убивала Виктория Ларие.

Может быть, мстила за подругу и за холодность со стороны Оскара. Может быть, еще по какой-то причине.

Но только единственный свидетель, который мог ее выдать, был надежно заперт  в психиатрической клинике доктора Рипл.

Тори рассказывала Маргрете обо всем: о нашем с Диком приезде, о моих ухаживаниях, о том, что попытка выдать меня за убийцу провалилась. Я читал и не мог оторваться, не мог осознать, как сильно ошибался все это время. Она ни разу не сказала, как именно совершила все эти преступления, но знала о них столько, что сомнений не оставалось. Я открыл письмо, датированное днем, в который погиб Оскар Крамен. Так и есть – Тори писала, что, возможно, потребуется забрать Эмму из Мелахи уже ночью.

Сделать самую лучшую подругу приманкой жертвы...

Оставался вопрос – как они познакомились, почему стали так близки, но это дело для суда, не для меня. Маргрета приезжала в Мелаху – это я уже проверил, вполне возможно, так они и встретились. Я поспешно ушел в кухню, удостоверившись, что оставил все в прежнем виде. Скоро вода перестала литься, стукнула дверь и передо мной возникла настоящая Венера, окутанная парами и закутанная в длинное банное одеяло.

- Готовлю чай, - боюсь, мой голос прозвучал суше, чем обычно. – Будешь?

- Мне и так жарко, - она вступила на кухню босыми ногами, оставляя мокрые следы на плитке. – Я бы предпочла что-то охлаждающее.

Совсем как в дешевом эротическом кино, она достала из холодильника кубик льда и облизала. Губы налились красным, талая вода стекала вниз, прямо в декольте. У меня перехватило дыхание.

Еще утром, устрой эта красавица такое представление, она бы уже лежала на кухонном столе…дальше додумывайте сами. Но сейчас – отвращение пересиливало похоть.

Видя, что я не реагирую должным образом, она скорчила удивленную рожицу и подошла вплотную.

- У нас еще есть немного времени, - послышался призывный шепот совсем рядом с моим ухом. – Рядом с Эммой я уже не смогу лишиться девственности так просто.

О, силы небесные! Она еще и…

Напряжение зашкаливало. Я обнял ее за голые плечи, притянул к себе. Сейчас или никогда, сейчас или…

- Все слишком опасно, Тори. Я отвечаю за тебя…за вас обоих…

Она резко отстранилась, снова это обиженное выражение лица.

- Ты тоже, как и…

- Нет, что ты! – я попытался поцеловать ее, но девушка ускользнула. – Все слишком серьезно, чтобы вот так, впопыхах…

- Я не должна была тебе говорить!

- Ты молодец, что сказала. Это меня отрезвило…я знаю, это может быть болезненно для…

- Заткнись!

Верите или нет, но мне полегчало. Пусть лучше ненавидит меня.

- Пора собираться.

- Пойду высушу волосы.

Милый диалог. Я не стал пытаться восстановить отношения, у меня  и так было о чем подумать.

Я внезапно вспомнил, как впервые ее увидел. Это было утром, на платформе – мы с Диком только что сошли с поезда. И почему, почему, почему мне с тех пор ни разу не пришел в голову вопрос – а откуда ехала сама Виктория?

Она ехала из столицы, вот откуда. Она даже упомянула об этом при родителях. Ехала, убив Робинсона…

Голова раскалывалась, болело в груди.

Я принял таблетку анальгина, сам не зная зачем. Лекарствами подобное не лечится.

Теперь я понимал, что должен освободить Эмму. Все, что рассказала Тори, наверняка вранье – Эмму держат там взаперти, ее нужно вытащить. Накачали наркотиками, надеюсь, бедняжка там вообще еще жива. Но почему Тори сама так активно рвется освобождать подругу? Может быть, надеется, что нас убьют?

Я машинально переоделся, проверил ключи, выключил звук у мобильника. Кошелек на месте, удостоверение личности пускай остается дома.

Виктория ждала меня у двери: вся собранная, неприступная и далекая. Я не сделал попытки приблизиться – открыл дверь, пропустил ее вперед, запер замок.

- Выйдем на одну остановку раньше, пройдемся пешком.

Она кивнула, не оборачиваясь.

Если она все врала… если она все врала…

Я остановился, в голову ударила кровь.

Она могла соврать и про Дика.

Она могла видеть его.