Страница 74 из 110
Ключей у меня не было, конечно же – пришлось звонить в дверь. Мне открыл новый консьерж, одутловатого вида старик – я сказал, что мне нужно поговорить с хозяйкой квартиры номер пятнадцать, и он ушел звонить. За это время я беспрепятственно поднялся по лестнице, не особо торопясь – и, само собой, обнаружил запертую дверь. Послонялся по коридору, припоминая какие-нибудь радостные события из прошлой жизни, чтобы не так тягостно было расставаться и выслушивать жалобы домовладелицы. Чем больше хорошего вспоминалось, тем меньше я хотел уходить. Все-таки почти пять лет…
Послышался скрип лифта. Я приготовил самую скорбную из возможных поз и прикрыл глаза. Госпоже Бьянке Колесовой принадлежали все четыре квартиры на этом этаже – она проводила время в заграничных путешествиях и не так уж часто проверяла, как все идет. Главное – вовремя получить оплату и не создавать шума. Поэтому я не слишком тешил себя надеждой, что бальзаковский возраст госпожи Колесовой и необъятного размера бюст сыграют хоть какую-то роль в моем оправдании.
Она выплыла из лифта и немедленно рухнула в мои объятия.
- Дорогой господин Эмрон! Эрик… можно я буду называть вас Эрик? – я растерянно кивнул, робко прикоснувшись к массивному плечу. – Наконец-то вы приехали! Я уже собиралась уменьшить вам квартплату в связи с долгим отсутствием. Надеюсь, конференция прошла хорошо? Здесь творились сущие ужасы, господин Эм… Эрик. Представляете, убили Монтегю, нашего консьержа! Вы таким чудом разминулись с убийцей!!
Она отстранилась, и я что-то пробормотал, вроде как слова благодарности и сочувствия Монтегю.
- Знаю, вы потеряли ключи. Господин из Управления оставил для вас сверток на столе, а ключи я сделала новые. Вот, возьмите, пожалуйста! Надо бы с вас приглашение на ужин вытребовать, за услугу, - она глупо хихикнула и порозовела.
Я открыл дверь, все еще находясь в столбняке. Все прибрано, на кухне – никаких следов нашей с Диком борьбы, никаких обломков ноутбука. На столике в прихожей – свежий паспорт и запечатанная коробка с сотовым телефоном. Госпожа Колесова, все еще хихикая и намекая на ужин, наконец, откланялась. Я остался один посреди собственной квартиры, тупо оглядывая привычные стены. Мир в моей голове перевернулся.
Я отошел только через полчаса. Умылся, залил в чайник свежей воды. Кинулся звонить родителям. Мне ответила вполне жизнерадостная мама, которая тоже знала о конференции – какой к черту конференции?? – сказала, что сожалеет о проблемах сотового оператора в том городе и надеется, что у меня все в порядке, и я не слишком похудел. Ее беспечное стрекотание в трубке оказало на мой мозг слишком сильное воздействие – я начал думать, что спал и видел сон. Если бы не отсутствие ноутбука…
Пообещав маме выбраться в выходные за город, я позвонил на работу, прямо в деканат. Мои руки дрожали.
В деканате трубку взяла заведующая научным сектором – вот непруха! – госпожа ван Кон, старая дева азиатской внешности, вечно ко мне придиравшаяся во время защиты диссертации.
- Добрый день, мисс ван Кон. Это Эрик Эмрон…
- А, господин Эмрон! – довольно бодро ответила та. – Рада, что вы уже вернулись. Сможете завтра выйти на работу или нужен дополнительный выходной? Вас замещал профессор Маки, но вы сами знаете, он довольно рассеян.
То, что меня замещал Маки, было в порядке вещей. Хотя намного чаще я замещал его сам, так как Маки страдал нервными расстройствами и лежал в клинике по месяцу, а то и более. Но вот то, что Ванконша – простите за местный слэнг – говорила со мной так любезно, являлось не просто чудом – чем-то сродно второму пришествию.
- К.. конечно, мисс ван Кон. Завтра буду с самого утра.
- Мы знаем, что вы не сможете сделать доклад о материалах конференции, господин из Управления особо заострил на этом внимание, но неофициально могу сообщить, что декан очень горд тем, что вы представляли наш университет. Думаю, так и до гранта недалеко.
Она тоже хихикнула, но довольно сухо.
- Чуть не забыла, Эрик. Вам восстановили пропуск – больше его не теряйте, пожалуйста – сможете забрать завтра у охранника. До встречи.
Я подвинул кресло к окну, заварил чаю – и сел. Просто сидел так час или два кряду, ничего не понимая. Точнее, понимая все.
Дик все устроил, и даже словом не обмолвился. Успокоил моих родителей, уладил дела с квартирой и работой. Сначала я не мог представить, когда он нашел на это время, но быстро сообразил, что своим дилетантским расследованием сам же ему это время подарил.
Бедный малыш Эрик, за ним все еще надо подтирать лужицы и стирать пеленки. Несамостоятельный щенок!
Как же я злился на самого себя. Что не попросил как следует прощения, что влез туда, куда не следовало, что вел себя как последний кретин. Завтра мне расскажут, что это за господин из Управления, но какая разница? Дик нашел время обо мне позаботиться, а в награду получил безответственную обузу на своих плечах.
Я так и уснул в кресле, но проснулся еще затемно. Принял душ, собрал материалы и отправился на работу. Так прошла неделя - визит к родителям, приятная премия от декана, которая ушла на новый ноутбук, подготовка расписания на зимнюю сессию. И все было ничего, все как обычно – но что-то глодало меня изнутри, что-то липкое, мерзкое и очень живучее.
Промаявшись так какое-то время, я сел за «утренние страницы».
Я исписал вместо трех страниц десять и только тогда понял, в чем дело. В убийстве Робинсона. Я совершенно точно знал, что Павел Крамен невиновен. Я понимал, что стараюсь оправдать очередную авантюру… и хорошо помнил, что мне велели держаться подальше. Как можно дальше от всего этого.
Но я понимал, что не смогу вот так сидеть, ничего не делая. Не прощу себе этого никогда.