Шейх

— И откуда вы возвращаетесь? — поинтересовалась Виолетта.

Она считала себя физиономистом, которая никогда не ошибается в людях. И сейчас была абсолютно уверена, что их попутчик ехал домой к родителям из какой-нибудь заграничной поездки. И сейчас была почти права.

Никита, в недавнем прошлом Виталий Николаевич Хвостов, почти полтора года провёл за границей. Правда, признать в нём прежнего Виталия можно было с большим трудом — мать родная и та не узнала бы. Вот что прогрессивная пластическая хирургия делала с человеком. Ему пришлось даже на основании документов, выданных в клинике, менять фотографию в паспорте. Под шумок задержался в Германии, оттуда зачем-то поехал в Италию, а потом и во Францию. Опасался, что возникнут проблемы с пересечением границы Евросоюза, но, похоже, поляку, проверявшему его документы на границе, было не до того. Он только равнодушно спросил, что господин Пухов так долго делал на Лазурном берегу.

Никита, стараясь оставаться равнодушным, лишь пожал плечами и ответил:
— Отдыхал.

Таможенник хмыкнул с завистью посмотрел на головку плесневелого сыра, лежавшую на столике в купе, шумно выдохнул и вернул Никите документы.

— Счастливого пути, — сказал он почти без акцента и, козырнув, вышел из купе.

Никита облегчённо вздохнул. Дальше можно не опасаться — белорусские таможенники в Бресте российские поезда не проверяли, полностью доверяясь европейским коллегам. А зря.

Вот он, например, пересёк границу с одним лицом, а возвращался совсем с другим, это раз. А два — почему ни у кого не возникло вопросов, на какие средства он так долго лечился и отдыхал за границей? С одной стороны, приятно, что никому не было до него дела почти полтора года, но с другой, так можно и былую хватку потерять.

— Из Франции, — ответил Никита.

— А куда едете? — не унималась Виолетта.

Куда? На этот вопрос ответить гораздо сложнее, чем на первый.

Никита неопределённо хмыкнул, потёр подбородок и многозначительно произнёс:
— Домой.

Вот только где его дом, сказать невозможно. Где осядет, там и станет жить. Но до этого ему надо навестить в первую очередь город, из которого он бежал. Не позорно, нет, как раз наоборот, с полной сумкой денег. Сумку схоронил в лесу, взяв себе только пачку пятитысячных купюр на первое время. Перед тем как исчезнуть в неизвестном направлении, оставив женщину, приютившую его и так много для него сделавшую, навестил свой схрон, проверил качество непромокаемой упаковки. Пришло время забрать остальное. Да и в городе в депозитных ячейках разных банков он некогда хранил крупную сумму, но накануне покерного турнира на яхте местного олигарха, все забрал и спрятал на могиле своих предков. Теперь те охраняли его наследство. За теми деньгами можно было не спешить, главное, забрать сумку от греха подальше. Уж больно место ненадёжное.

— К родителям? — игриво поинтересовалась Виолетта.

— К ним самым. — Кивнул Никита.

Можно и родителей навестить. Но не сейчас — он предполагал и опасался, что его «стариков» могли пасти «заинтересованные» лица.

Как заберёт сумку, рассчитается по долгам, а их накопилось немало. И сделать это надо весьма осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания ни к своей персоне, ни к тем, кому он должен.

— В городе живут родители? — вскинула брови Виолетта, подавая Никите рюмку, чтобы тот её наполнил. — Или в деревне?

Как физиономист, она не верила, что у такого приятного молодого мужчины могли быть деревенские, не дай бог, пьющие родители.

Никита задумался на мгновение: его настоящие родители были исключительно городскими, но Никита Пухов — простым деревенским парнем. И что предпочтительнее сказать?

— У меня сейчас жива только мать, и в настоящее время проживает в деревне.

— Отстань от парня, Вита, — жалобно попросил Петр.

Виолетта недовольно поморщилась.

— Петя, я просила не называть меня Витой, — проговорила она, раздражённо поведя плечами. — Если бы меня завали Виталиной, то да. А я, смею тебе напомнить, Виолетта, — добавила женщина по слогам.

— Не сердись. — Петр попытался погладить жену по руке, но та нервно подскочила и пересела на полку, где сидел Никита рядом с её сыном. Мальчик оставил курицу и теперь один за одним поглощал эклеры.

— Давайте ещё по маленькой, — предложил Никита, стараясь хоть как-то примирить супругов. — Скоро станция, пойдём подышать и отравиться немного в отведённом для этого месте. — Улыбнулся он.

Честно говоря, Никита планировал смыться из поезда на этой станции, но теперь придётся ехать до следующей, а потом возвращаться назад, чтобы не вызывать ненужных вопросов со стороны своих попутчиков. А, может, оно и к лучшему. Билет надо забрать опять же, не забыть. Нехорошо получилось в прошлый раз, когда он отрывался с выигрышем. Не до того было. Потом огрёб проблем в виде любопытной Оленьки и её компании на свою голову по полной. Виолетта, похоже, из такой же породы…

Никита, как и планировал, покинул вагон, только не на большой станции, а на совершенно крошечной. После остановки к вящему неудовольствию своей попутчицы Никита подхватил свой рюкзак, бутылку с недопитым Хеннесси, рюмки и, даже не извинившись, что бросает её, перебрался в купе проводников.

Никто не заметил, как он сошёл с поезда.