Страница 8 из 470
Кевин отвесил парочке небрежный поклон и зашагал прочь.
- Значит, еще увидимся! - донесся вслед голос бывшего друга.
- Вы будете наказаны за неподчинение! - это была Дениза.
Всю дорогу до поворота Кевину казалось - он ощущает спиной их взгляды. Он ни разу не обернулся.
~*~*~*~
III.
06/10/665
Филип спал, и сон его был темен. Они опять пришли к нему, окружили: причудливые тела, неземные глаза. Крошечные и бесконечные, как тоска, прекрасные, отвратительные, и просто иные, они тянули к нему лапы, руки, клешни, полосы тумана. Лишь безумный Творец в агонии кошмара мог дать жизнь подобным созданиям.
Чудовища смотрели на него в ожидании. И когда это стало уже невозможно выносить, из груди рванулся наружу крик - чтобы обратиться безмолвным содроганием тишины. В этом ночном мире, где дурные сны обретали плоть, Филип был лишь призраком, и сама тьма глядела в его нагую душу.
Он проснулся еще затемно. Лицо склонившейся над ним Денизы смотрелось светлым пятном во мраке.
- Вы стонали во сне. Опять. Надеюсь, вы видели там не леди Аннери.
Его била дрожь.
- Всяких... мерзких гадин.
- Значит, не ее одну? - уточнила Дениза. - Не бойтесь, здесь ваша любящая жена, и она вас защитит, -
В ее голосе звучала ирония.
- Да, она здесь, -
Он притянул ее к себе, и она не сопротивлялась.
- Вы дома, в безопасности, - пробормотала Дениза, вновь погружаясь в сон.
Пока не сомкну глаз, подумал Филип. Но ощущать рядом тепло ее тела было успокоительно.
Он долго лежал, борясь с дремотой, прислушиваясь к мерному дыханию жены. А потом пришли воспоминания, прогоняя сон без остатка. Встреча в темноте слишком ярко напомнила о прошлом, и он вновь видел перед собой своих друзей. Угрюмого, гордого Гидеона, всегда веселого Полли. Добрую и немного грустную улыбку Фрэнка, волчью физиономию Кевина.
Филип прикусил губу, стараясь не думать, не вспоминать. Кошмары были слаще.
~*~*~*~
IV.
Остаток ночи Кевин провел в плену кошмаров. Ему снилось, что Филип мертв, и да, это был дурной сон, потому что погиб тот не от его руки. Дениза тоже оказалась среди покойников, и Делион, даже Офелия и Гвен. Он видел надгробия их могил, а потому очень удивился, когда встретил старых знакомцев в дворцовом саду, куда его перенесла странная логика сна. Гуляя по тенистым дорожкам, они выглядели счастливыми, полными жизни, такими, какими он их помнил. И тогда Кевин понял, что перепутал - это он давно умер, а не они.
Проснулся он по привычке затемно. Из-за тонкой перегородки долетал богатырский храп соседа, Крошки.
Обрывки кошмаров липли к Кевину, пока он приводил себя в порядок в своем закутке. Чудовища, смех, тошнотворный запах роз.
Первым делом он проверил, не воспалилась ли рана, но отек спадал, а плоть вокруг была нормального цвета - что ж, на нем всегда все заживало, как на собаке. Кевин надел штаны, натянул сапоги, не обращая внимания на ноющую боль в ноге, сбрил, в тусклом свете сальной свечи, выросшую за ночь щетину. Лицо, белое пятно в служившем зеркалом медном блюде, он едва узнал. Глаза как у загнанного зверя, увидишь, не мудрено и испугаться.
Даже холодная вода из кувшина, которой Кевин ополоснулся, не до конца смыла послевкусие ночного бреда.
Он взял тренировочный меч, и, как был, все еще без рубашки, сошел вниз по лестнице и во внутренний двор. Сегодня он нуждался в привычном ритуале, как никогда.
Во дворе встречали лишь зябкая тьма и предупреждающий рык из будки, где жила чертова псина Бордена.
Стараясь щадить ногу, Кевин обрушил на пелл град ударов, с таким неистовством, будто в сучковатом бревне, вбитом в землю, воплотились все Картморы, какие ни есть. Он заставлял дерево стонать, а вокруг во мраке кружились призраки и следили за ним пустыми глазами ночи, насмехаясь над его бешенством и болью.
Чудовище… Филип, Дениза… Какое дикое совпадение потребовалось, чтобы встретиться с ними вновь? Чтобы события той ночи повторились, искаженные в кривом зеркале настоящего? ..
Прошло немногим больше двух лет с тех пор, как Кевин оставил прошлую жизнь позади, но иногда казалось, что целая вечность. Даже ненависть его стала как старая рана, которая все еще ноет, но к которой настолько привык, что не вспоминаешь, пока случайно не заденешь. Теперь она открылась вновь и засочила гноем.
Удар за ударом, выпад за выпадом... Он не замечал, что занялась заря, пока три скрипучих гудка не оповестили о приближении утреннего построения.
Кевин ополоснулся дождевой водой из большой бочки, растерся докрасна куском дерюги, и поспешил к себе наверх.
Когда он спустился в холл, полностью экипированный, остальные ищейки уже понемногу подтягивались на утреннее построение. Капитан Роули расхаживал перед неровным строем точно генерал, осматривающий войско накануне сражения. С утра пораньше вид большинства бойцов оставлял желать лучшего - опухшие физиономии, мутные глаза. Этой ночью, как и обычно, Ищейки много пили и мало спали. Последним, как повелось, в ряд встал Нюхач, за что получил удар жезлом от Капитана.