Страница 61 из 76
{Florian Bur - No Name}
Спускаясь по широкой лестнице с витражами, я обречённо размышляю о том, насколько же Алекс обеспеченный человек. Мне вдруг становится дико неуютно и совершенно непонятно, что я делаю в этом месте. Особенно смущает тот факт, что я до сих пор не придумала, что отвечать его жене, когда она увидит меня и, вероятно, спросит, кто я такая и что здесь ищу.
Мои уши улавливают музыку, источник которой определённо находится там, куда я медленно, очень осторожно, но упрямо иду. Открываю возникшую на моём пути дверь и оказываюсь в полумраке просторного холла, зонированного дорогой мебелью и предметами интерьерного декора. В центре зала расположен домашний кинотеатр со стереосистемой и гигантским экраном в центре, вокруг расставлены экстра модные кресла, похожие больше на облака, чем на мебель.
И в одном из них я, наконец, вижу его…
Алекс полулежит с закрытыми глазами, запрокинув назад голову, и слушает, очевидно, музыку. Музыка очень спокойная и грустная, но достаточно громкая, поэтому он не замечает моего вторжения.
«Господи, в последний раз я видела его… ровно пять лет назад…» - ухает в сознании.
Медленно и беззвучно, подобно тени, я приближаюсь, но не нарушаю границ пресловутого полуметрового личного пространства, куда допускаются только близкие люди. Замечаю белую пластиковую баночку с таблетками на полу и стакан воды рядом – рвущее сердце зрелище. Оно напоминает мне, зачем я здесь, и восхищение потрясающим домом Алекса мгновенно блекнет в моём сознании.
Алекс чувствует присутствие другого человека и, наконец, открывает глаза.
Я стою прямо перед ним, не соображая, что делаю, и даже не пытаясь казаться лучше, потому что взрыв закопанных когда-то чувств настолько силён, что ни одна внятная мысль не способна образоваться в моей голове. Его глаза сморят на меня в упор, и как будто не понимают, кто это, не узнают… не верят, что я - это я, или возникшее перед ним существо вообще живое. Он словно застыл в оцепенении, его тёмные глаза слишком долгое время прикованы к моим, но вот, наконец, он поднимает голову, пригвождая меня к месту пронзительным взглядом, полным удивления, раздражения и одновременно смущения.
Я опускаюсь на пол, чтобы почувствовать себя хотя бы в относительной безопасности, Алекс наоборот – отрывает затылок от спинки своего кресла и подаётся вперёд, уперев локти в собственные колени, словно стараясь приблизиться и убедиться в том, что я не мираж.
Внезапно он хмурится, сдвинув свои ровные чёрные брови, не зная, очевидно, что сказать. Неожиданность моего появления, похоже, стёрла все слова из его памяти и на русском, и на английском.
{Florian Bur – Tears}
Алекс выглядит гораздо более худым, чем я его помнила все последние пять лет, волосы острижены короче - так коротко он никогда не стригся за те два года, что длилась наша связь. На его бледном лице глаза кажутся ещё больше и ещё темнее, чем прежде. Он красив. Это невероятно, но этот парень, кажется, стал ещё красивее, чем прежде: его повзрослевшие черты приобрели ещё больше аристократичности, а взгляд – пронзительности.
В моё тело вонзаются тысячи уколов давно забытого влечения, живот сдавливает сладкой истомой, и я, в очередной раз, лечу в пропасть его чертовской сексуальности. Ничто не способно вытравить неординарную привлекательность этого мужчины, даже болезнь бессильна перед ним и, стремясь изуродовать, делает ещё красивее, желаннее. Его худое, но всё ещё мужественное тело обнимают тёмно-синяя футболка и джинсы того же оттенка, на руке, в той её части, которую называют бицепсом, появилась татуировка в виде браслета из мелких узоров.
- А… как ты … - он не может закончить фразу.
- Твоя сестра открыла мне и оставила это, – протягиваю ему карточку.
Алекс не берёт её, вместо этого раздражённо проводит по лицу ладонями, словно пытаясь прийти в себя и понять, что со мной делать.
То время, пока его руки прячут его лицо, а главное, глаза, в которых я всё ещё не отчаиваюсь найти радость от встречи со мной, кажутся мне вечностью. Наконец, он снова опускает их на колени, и, обдавая ледяным холодом своего взгляда, интересуется:
- И какова цель визита? Дай угадаю: приехала проверить свой дар убеждения?
Мне больно. Так больно, как ещё никогда, и я страдаю не только сердцем, но даже физически: каждая клетка моего тела ноет тупой болью от порезов о его острый, как лезвие, взгляд. Это больше не страстный влюблённый мужчина, горячий неутомимый любовник, это - лёд.
Мне трудно собраться с мыслями, в горле ком, но спустя время мой голос, не я, откуда-то изнутри меня изрекает:
- Ты знаешь, зачем я здесь. Я хочу, чтобы ты жил. Требую, чтобы остановился в той глупости, которую совершаешь, и жил долго и счастливо!
Алекс долго молчит, затем тихо и внезапно очень мягко говорит:
- Каждый человек вправе сам принимать такие решения.
- Нет! – вспыхиваю. - Нет у него такого права! Ведь «мы в ответе за тех, кого приручили», помнишь?
Мы не отрываем взглядов друг от друга, и его теперь гораздо мягче и теплее, но он больше ничего мне не говорит.
Спустя время Алекс поднимается:
- Мохито, как обычно?
- Да, можно, - соглашаюсь, ведь мохито, приготовленный его руками, самый восхитительный мохито в мире.
Я словно издалека слышу собственный голос и удивляюсь ему: никогда раньше я не говорила с Алексом так ласково, даже в самом начале наших встреч, но и это, кажется, его не трогает.
Время проходит быстро, он приближается, чтобы вручит мне бокал с напитком, и я ловлю себя на том, что хочу дотронуться до его живота, прикоснуться хотя бы через ткань его одежды. Невыносимо, до одури сильно хочу прижать свою ладонь к его похудевшему телу, почувствовать его жизнь, ведь она есть, всё ещё есть, и я способна её задержать, схватить и не отпускать…