Страница 25 из 132
- Не может быть. Как я в Ковен теперь пойду?
- А ты еще куда-то собралась?
Лица стоящих передо мною колдунов были бледные, словно они только что увидели собственную смерть. Послав мысленно все происходящее к черту, я жестом указала в направлении дома. Сейчас мне нужно где-то лечь, успокоиться и вернуть прежний облик.
- Если вы думаете, что я забыла о разговоре, то это вы зря…
- Хатси, не ко времени…
Оллин пыхтел, на ходу вытирая капли пота со лба и с ужасом наблюдал за тем, как мой хвост мирно колышется при движении, виляя из стороны в сторону.
- У меня нет времени на эти игры. Какое бы обещание ты ни дал моей маме, оно не имеет к ведьме никакого отношения. Роэнс мертва уже очень давно. И с Витой точно не была знакома.
После моих слов девушка окончательно сникла и явно не была намерена мне что-либо рассказывать.
А это раздражает.
Очень сильно, между прочим…
***
Вита.
После взрыва рядом с тренировочной площадкой, Хатси ушла в сторону замка. Перед ведьмой прямо на пути к дому мистера Оллина материализовалось письмо с гербовой печатью самого архимага.
- Меня вызывают на поклон, - хмыкнув, ведьма щелкнула пальцами, поджигая тонкий пергамент.
Ее сила – что-то невероятное. Единственное, что сдерживает ведьму и тормозит в развитие способностей – проблема с зельем. На моей памяти подобный дар встречается впервые. В летописях Хельгарда есть несколько исторических фактов, позволяющих хоть немного узнать о магии закрытого города и о событиях, предшествующих катастрофе. Основываясь на них можно сделать неутешительный вывод – вместе с Элонгард мы потеряли тех, кто способен на многое. На очень многое! Основная масса стихийных магов, ведьм, обладающих необычным даром, целителей, что скрывали свое мастерство от окружающих – погибло. Вместе с ними были утрачены и знания. Главная библиотека города погребена под завалами и недоступна из-за барьера…
Теперь понятно, почему архимаг так сильно ненавидит Хатси. Его отношение к этой девушке не бросается в глаза, не ощущается при общении. Но взгляд… Недаром говорят, что глаза – зеркало души.
Хатси не помнит, но на самом деле мы встречались несколько раз в самом Хельгарде, перед тем, как она ушла из города. Проходили мимо, не замечая друг друга. Я была слишком озадачена получением знаний, которые давались с большим трудом, Хатси же надеялась уйти из замка как можно быстрее, не желая ни с кем общаться.
Ее ненавидели. Как ученики, так и учителя. Они видели, на что способна ведьма в столь юном возрасте. Многие считали ее отстраненность заносчивостью и высокомерием, но на самом деле все совсем иначе. Всякий раз, когда девушка думала, что находила друзей – ее предавали. Большинство просто надеялось выведать ее секрет, узнать источник силы, понять, откуда она берет столько магического резерва. Я слышала много разговоров о ней, и ни единого доброго слова. На тот момент я не особо всматривалась, не хотела отвлекаться на чужие проблемы и ловить сплетни, подтверждения которым не было. Простыми словами – мне было совершенно наплевать на то, кто такая Хатси и почему она настолько сильная.
Но теперь все изменилось.
При взгляде на ведьму становилось дурно. Белые волосы холодного оттенка вызывали дрожь во всем теле, ее речь нервировала, заставляя бороться с нарастающим гневом. Тот день, когда я попала в Элонгард, стал роковым. Ни о чем не подозревая, Хатси искренне считала, что сможет помочь.
Как же она ошибается…
После долгих выяснений отношений с Оллином, Хатси постепенно успокоилась, но простить старика – не простила. Учитель все чувствовал, видел, как изменился ее взгляд и от этого лишь сильнее переживал, не в силах изменить что-либо. Даже не могла предположить, что увижу подобную реакцию.
- Оллин, она все равно узнает, - шепот вывел старика из задумчивости. Учитель стоял возле окна, наблюдая за тем, как удаляется знакомая фигура. Было видно, как Оллин беспокоится о девушке, стараясь разобрать причину ее состояния. Он ночами сидел над множеством книг, уходил в сторону Элонгард, прогуливаясь вдоль барьера, и не терял надежды найти лекарство. Несколько раз к нему забегал Карл – гном, что держит свою собственную таверну. Они беседовали в отдельной комнате, что-то пытались решить, но судя по всему у девушки нет шансов. - Еще хуже – пойдет к границе защитного купола, и тогда может произойти что угодно.
- Ничего не произойдет, ты и сама в курсе, Вита…
- Вы не правы.
- В чем именно? – Голос задумчивый, немного раздраженный.
- В том, что нити судьбы изменчивы, и то, что мы знаем, может оказаться лишь пылью…
- Не для нее.
Встав из-за стола, учитель обеспокоенно схватился за голову, запустив в волосы кончики пальцев и с хрипом взревел, не в силах понять, что делать дальше и как вернуть потерянное доверие.
Семья Фэлэн стала для старика очень родной, близкой. В ящике письменного стола, в старой, потрепанной книге, лежали картинки. На одной из них художник изобразил два портрета. Роэнс и Картер смотрели друг на друга влюбленными глазами. Судя по тому, как выглядела пара – это момент заключения союза. На втором листе был затертый набросок – маленькая девочка обнимала двух братьев. Видимо это и есть Хатси. На третьей изображены лица мне не известные, но судя по еле заметным клыкам – они не были людьми. Может, даже магами не были.
На последнем листе была изображена женщина. Она вплетала в блинную косу цветы, вроде одуванчики. Одежда старинная, расшитая драгоценными нитями, которые в наши дни можно увидеть только в замках высокопоставленных личностей и то не каждый из них может позволить себе эту роскошь. Длинное платье слегка развевалось, очерчивая при этом тонкий силуэт. Бумага, на которой сохранился набросок, сильно пожелтела. Многие детали изображения оказались стерты, но если приглядеться, можно увидеть следы засохших слез.