Страница 2 из 152
Глава 1
Женя сидела на троне, подперев голову рукой, и рассеянно слушала седоватого старичка с крестьянской деревни. Справа от трона стоял Руфус, теперь уже не просто хранитель ее величества, но и ее правая рука и советник. Слева, сложив голову на лапы, лежал огромный черный пес и лениво наблюдал за происходящим. Никто и предположить не мог, что этому огромному черному псу чуть больше полугода… Женя возглавляла Империю уже три с лишним месяца. И, как оказалось, быть императрицей — это очень и очень не просто. Это тяжелая работа. Много работы. Например, два раза в месяц она обязана была проводить так называемые "крестьянские приемы". Приходилось делить теленка, стращать распаявшегося мужа и заниматься прочей ерундой. На первом же таком приеме, императрица поняла, что Соломоном ей не быть. Женя бы не выдержала, если б не Руфус. Когда терпению ее величества приходил конец, он брал все в свои руки и справлялся как нельзя лучше.
После того, как она сбежала от Маирланы, до коронации оставался месяц. И этот месяц был самым ужасным в ее жизни. С Александром они так и не помирились. Они избегали друг друга, увидевшись за все время пару раз, и то мельком и не хотели поговорить обо всем случившимся, негласно решив оставить все как есть. И Женю терзало это. Но еще больше ее терзало ожидание. Ожидание того, что Маирлана воплотит свои угрозы и превратит ее жизнь в руины. Она часто вспоминала его, то время, что они провели вместе, но всякий раз убеждала себя, что поступила так, как должна поступить.
Первый раз Маирлана появился снова за день до коронации. Увидев его в своей спальни — красивого, сильного, уверенного, с этой его невероятно красивой ухмылкой — девушка замерла на мгновение, затем испугалась, лишившись дара речи.
— Скучала по мне, душа моя? — по-будничному, словно ничего не произошло, спросил он. Женя молчала, пытаясь прийти в себя. Заметив, как отхлынула краска от ее лица, мужчина усмехнулся. — Не переживай так. Пока я на тебя не злюсь. Я ждал, что это случится. Ты была бы не ты, если бы не попыталась сбежать. Так ты скучала по мне?
— Нет, — тихо ответила Женя, сглотнув.
— Я же вижу, что скучала, — рассмеялся мужчина.
— Зачем ты пришел? — спросила Женя, чтобы избежать щекотливой темы.
— Пожелать удачи перед завтрашней коронацией. И сказать, что я еще не сдался. Я даю тебе год, душа моя. На то, чтобы ты все взвесила, хорошо подумала и приняла мое предложение. Иначе мне придется начинать действовать, — со сталью в голосе произнес он. Женя смотрела на него и понимала, что это не блеф. Что если придется, он сделает все, что обещал. По ее коже прошелся мороз.
Больше Маирлана не появлялся и не напоминал себе. В день коронации она видела его в толпе мельком. Или, ей показалось? В этот же день, после церемонии присяги ее величеству, Александр уехал, взяв две десятины людей на урегулирование конфликтов в соседнем графстве, не сказав ей на прощание ни слова. Женю это ранило, но она стойко держала все в себе, делая вид, что это ее не трогает ничуть. Александр не давал о себе знать никак, кроме сухих ничего не говорящих отчетах о проведенных операциях. Ничего о своем приезде, о своем самочувствии, ни намека на то, что желает поскорей вернуться. Арей уехал в свое графство почти сразу после коронации Жени, пообещав, что постарается заезжать в гости как можно чаще.
Император после передачи трона тоже покинул Империю и перебрался на Нижние Уровни.
— Двум правителям не место в одной резиденции, — сказал он тогда и, взяв слугу и несколько книг, ушел, оставив свою дочь справляться со всем самой и властвовать на славу.
Но, как оказалось, власть ее величества не безгранична. Существовал некий Совет Тринадцати. Совет мог ставить свои условия перед императрицей, и их выполнение являлось обязательным. Они могли не согласиться с любым решением монарха и оспорить его.
— Ваше величество, — обратился однажды к Жене один из Совета. — Вам необходимо подписать приказы о назначении командующего армией и флотом, казначея, советника и дипломата.
— Ранее кто занимал эти должности? — поинтересовалась Императрица, сидя за столом в кабинете и пытаясь написать пером. Ее руки были измазаны в чернилах, а на листочке вместо ровных строчек — кляксы.
— Командующий войсками господин Александр. Казначей — я, а дипломат и советник подали в отставку с уходом его величества, — отчитался мужчина.
— Советником и дипломатом назначьте Руфуса, — недовольно рассматривая вымазанные в чернилах пальцы, проговорила Женя.
— Светлый? — округлил глаза старейшина. — Но это невозможно!
Оторвавшись от созерцания рук, девушка посмотрела на мужчину долгим пронзительным взглядом. Казалось, она видит насквозь. Старейшина вытянулся как по струнке, сглотнул образовавшийся в горле комок и пожалел, что осмелился спорить с ее величеством.
— Как скажете, ваше темнейшество, — промямлил он, склонив голову в поклоне.
— Если у вас все — то можете идти, — ответила Женя, снова занявшись своими руками. Еще раз поклонившись, старейшина исчез за дверью.
Совет Тринадцати не скрывал своей неприязни к юной императрице и делал все, чтобы и без того не сладкая жизнь ей казалась совсем невыносимой. Ее потыкали в неопытности, глупости и неспособности управлять Империей на каждом собрании. Женя бесилась, и уже бы давно высказала все, что думает о них, но ее сдерживал Руфус, которому всегда удавалась оставаться с холодной головой. Девушка ему завидовала — самообладанию, выдержке, мудрости.
— Я решила поступить в университет, — объявила Женя на очередном собрании Совета, чем ввела в ступор старейшин. — Мне необходимо изучить право, политологию, историю. Я уже выбрала заведение. Осталось собрать необходимые бумаги.
— Вы в своем уме?! — негодовал глава Совета, выпучив глаза на Императрицу, — Как на вас будут смотреть ваши подданные, встречая в стенах университета?! Да вас на смех поднимут — императрица понятия не имеет, что делать с Империей.
— Вы мне тычете через день, что я ничего не смыслю в управлении Империей. И откуда ж мне что-то смыслить, если мне не дано классического образования, которое полагается наследникам? Поэтому, чтобы не привести Империю туда, куда мы меньше всего хотим ее привести, я поступаю учиться. Инкогнито, — быстро добавила она, перебивая назревающую реплику.
— Мы скажем вам ответ завтра, — коротко ответил глава Совета и Женя покинула тронный зал. Через неделю императрица числилась в университете студенткой первого курса факультета градоправления и дипломатических отношений под псевдонимом. О ее истинном происхождении знал только ректор.
Императрица упорно пыталась вернуть свои мысли в действительность и уловить, о чем толкует седоватый крестьянин уже четверть часа, но ее отвлек шум открывшейся двери. В тронный зал вошел Аргус, приставленный к Жене с первого дня ее появления в Империи. Он был дворецким Александра, и как-то незаметно стал ее дворецким. На то, что по всем правилам Жене полагалась камеристка, закрыли глаза. Все, кроме Старейшин. Аргус подошел к девушке и склонился к ее уху.
— Прибыл господин Александр со своими людьми, — прошептал он и Женя, вскочив с трона, быстро покинула зал. Крестьянин застыл в недоумении. Руфус, привыкший к чудачествам своей подопечной, улыбнулся, и сообщил посетителю, что у госпожи важные дела, и он сам выслушает его.
Женя неслась по коридорам, придерживая за край развевающуюся мантию, спеша встретить Александра, но с каждым шагом ее решимость гасла. Остановившись, девушка, подумав о глупом порыве, уже была готова развернуться, но из-за поворота вышел Александр в сопровождении незнакомого ей мужчины. Поняв, что назад пути уже нет, Женя ждала, пока они приблизятся.